Они смотрели друг на друга, когда все произошло. Стеклянный Глаз уже давно пребывая в агонии, едва ли ощутил больше боли, когда холодная сталь пробила упругое сопротивление плоти и, минуя грудную клетку, достигла его сердца. Капитан Франциско Мендес не отступал и продолжал загонять лезвие шпаги в тело заклятого врага, проживая каждую секунду этого заветного акта. Как часто ему пришлось прокручивать в своих мыслях этот момент, Хавьер не помнил, но именно сегодня здесь и сейчас он разбил порочный круг, воплотив навязчивую идею в жизнь. Он закончил дело, ради которого жил. И что теперь? Движимый местью, и наконец, свершивший ее, он стал пустым человеком.
Главарь бандитов тоже это понял, когда пелена безумия спала с его единственного глаза. Выражение на лице немца обрело осмысленность и, перестав скалиться, он попытался ухмыльнуться. С уголков губ потекли струйки крови.
— Меня софут Георг Фон Фиркс, я упил тфоего прата. — Инстинктивно, мужчина пытался схватить Мендеса за ворот рубахи, но не вышло. Вместо правой руки у него осталась обугленная культя. Глаз раздраженно хохотнул, но это больше напомнило кашель неизлечимо больного. Кровь запузырилась на его губах. Тогда своей здоровой конечностью он выронил шпагу и указал пальцем на лоб капитана. — И я опустошил тфою душу.
Он в последний раз жадно втянул ртом воздух. Где-то на уровне подсознания Стеклянный Глаз знал, что настанет день, когда этот раздражающий испанец явится на пороге его дома, но высокомерно считал, что поединок будет за ним. Стеклянный глаз впервые опустил взгляд на ранение, которое нанес ему капитан «Мориана». Глава Серых камзолов умирал. Его тело до сих пор находилось на пределе и теперь резко утратило запас жизненных сил. Он схватился за запястье Хавьера и, падая, потянул за собой.
Хавьер раздраженно вырвал свою руку из его хватки и столкнул мужчину на грязный пол каюты. Хрустальный камень совсем потускнел и вывалился из глазницы трупа.