Music: ссылка Крещение безжалостным кровопролитием подошло к концу и, казалось, что никто ничего не скажет; все меланхолично заберут со стола полезные для рейда вещи и, не глядя на юнгу, уйдут. Да, моряки покинули каюту, ставшую гробом для пяти тел, но они дождались молодого шведа и, признав в его нынешнем состоянии частичку прошлого себя, попытались немного подбодрить в своей грубой и немного неловкой манере.
Надо было идти. Квартирмейстер со всей осторожностью присущей старому человеку, осмотрел куда вела южная дверь каюты. Как он и предполагал, она открыла ему такой же коридор, а на месте, где должна была быть лестница, красовалась лишь дыра в потолке и сваленный в кучу мусор на полу. Сквозь разбитое окно на пол сочился синеватый свет.
Джентльмены удачи пошли единственным неизведанным путем и поднялись по сломанной лестнице на верхние палубы. Их тяжелые сапоги отбивали реквием по головам всех тех разбойников, чьи жизни были прерваны этой глухой ночью, а холодные взгляды открытым текстом говорили о том, что они готовы продолжить резню. Кораблю-призраку ничего не оставалось, кроме как проводить их процессию скрипящим вздохом гнилых половиц. Средняя палуба почти полностью подверглась уничтожению. Лианы словно змеи обвивали старинные пушки, но попытки задушить были напрасны. Моряки не стали задерживаться и пошли выше.
Еще одна лестница. На сей раз с небольшим препятствием. На ней стоял гишпанец, прислонившись спиной к стене. Он собирался раскурить трубку, когда его застала банда из пяти. В уме Камзол может и успел возмутиться, но не более того. О его голову была быстро разбита бутылка. Перешагивая его в числе последних, Аксель задумался. Квартирмейстер немного помешкал, глядя назад, но пошел за остальными. Иногда мерещится, больше, чем надо.
Надо идти выше! Оттуда тянуло тухлой влагой и как будто бы серой с табаком. Массивные старые двери, за которыми должна была находиться адмиралтейская каюта, немного накренились от собственной тяжести. Они были приоткрыты лишь на половину. Этого было достаточно, чтобы пустить на пол зеленоватый свет и достаточно, чтобы один человек смог пройти.
В таком состоянии сложно было сохранять самообладание. Расталкивая своих товарищей, Мендес шагнул вперед.
Дряхлая зала отдаленно напоминала свое былое предназначение. Дорогие вещи, которыми она была некогда уставлена обветшали, разбились, ободрались. Нетронутыми остались колонны, поддерживающие потолок. Потрескивая, горели свечи, подсвечивая ассиметричные сосуды с зеленоватой мутной жидкостью. По центру старый стол был завален всевозможными склянками, недорисованными картами, записями. Над ним, склонившись, стоял мужчина.
Черные сальные волосы были заплетены в косу, которая спадала на одно плечо. Несколько тяжелых кудрей выбились из прически и нависали над его морщинистым лбом. Он не носил характерную форму да и одежда была сравнительно ухоженной. Даже дорогой. Плотно облегающий черный камзол, поверх которого он накинул малиновый плащ были немного потрепаны, но в полумраке все еще весьма представительны. Однако, весь этот образ отходил на второй план, потому что главной характерной чертой этого человека был ограненный хрусталь, который вместо глаз был вставлен на изуродованной шрамом части лица.
На миг у Хавьера замерло сердце в груди, болезненно сжавшись при виде человека, который больше прочих в этом мире повлиял на его жизнь. Доски под ногами капитана Мендеса заскрипели, раскрывая присутствие, но это нисколько не беспокоило главу "Мориана". Сомнений нет - не было в этих краях второго такого подонка с хрустальным глазом. Хавьер встретил этот странный взгляд, когда человек заметил пришельцев, и сердце пустилось галопом.
— Ты... — Хавьер столько ждал этой встречи, но смог вымолвить лишь эту малость, задыхаясь от ярости.
— Ха! Герр Хавьер-р-р прифел сфоих псин! — Заговорил он после легкого замешательства с сильным немецким акцентом. Бритые щеки дрогнули складываясь в презренной улыбке, пока его рука неспешно тянулась к пистолету под кушаком. — Ничеко. Испрафим… мне как рас нушны такие как фы.
В подтверждение своих слов, он небрежно мотнул головой в сторону ржавеющей клетки в углу залы. Она была с человеческого роста. В ней по стенке сползало обмякшее тело не человека, но индейца. Его карамельного цвета грудь была вся исполосована ножевыми ранениями. На полу клетки и вокруг нее растекалась лужа крови. Не похоже, что он был жив.
Карта: