Закончив сверлить одинаково угрюмым взглядом капитана с юнгой, старик Аксель пошел исследовать другой край разлома. В начале потасовки он успел заметить, что банда из разбойников вышла из двух разных направлений, но одновременно, а значит, что пространство за скалой было соединено. Остальные пути вели на палубу с той стороны, откуда моряки пришли либо на выход.
Состояние вооружения и одежды бывших соратников Мендеса оставляло желать лучшего. На лезвиях были сколы, а где-то вообще ржавчина. Эти изгои Испанской армады пали так низко, что пути назад уже не было. Но это не помешало ни Хавьеру, ни его команде пренебречь обыском. Помимо очевидного мусора, они нашли в кошельках несколько серебряных монет и два дублона, а двое из пьяниц также имели пристрастие нюхать табак.
Со преодолел склон в два счета. Ничего сложного; главное быть внимательным при спуске. Оказавшись несколькими метрами ниже остальных, моряк мог ощутить неприятный промозглый холод. Он был гораздо сильнее, чем когда азиат исследовал местность в первый раз. Зато нашлось объяснение столь слабо разложившемуся трупу негра. За исключением разорванного живота и лица, он выглядел весьма свежим.
Подхватив обезглавленную фигурку идола, Со пошел вдоль разлома. Под ногами хрустели чьи-то кости. Подобный опыт у слабых духом мог бы вызвать истерию и желание поскорее выбраться, но мужчина продолжал идти вперед. Дно находилось в хаосе после уничтожения Тикакаме: по-новому разбросанные кучи пыли, и останков обнажили более старые слои захоронений, которые оставались нетронутыми со времен первичных владельцев фрегата. Среди костей и ржавых лезвий торчал накрененный торец старого сундука. Буддист ногой расчистил пространство вокруг него, затем, попытался открыть расшатанную от времени крышку. Его содержимое сразу посыпалось в руки не обремененного алчностью азиата.
Мужчина вздохнул. Теперь не отделаться, что ничего не нашел. Все добро прийдется тащить наверх. Помимо старинных монет и множества необработанных драгоценных камней, лежало кое-что более интересное. В инкрустированных серебром ножнах, хранился мастерски сделанный кинжал. Его рукоять изображала русалку, чьи искусно проработанные груди были до блеска натерты. Его предыдущий владелец (К слову, его фамилия Ravioli была выгравирована на ножнах) определенно знал, чем занимать досуг во времена затяжных плаваний.