Уютная морская колыбель за ночь не смогла отогнать все тяжелые мысли. Каждого преследовали свои демоны, воспоминания, желания и мечты. Во многом все это не соответствовало реальности, в которой очутилась поредевшая команда матросов. Как скоро Сеньор Франциско Мендес столкнется с демонами прошлого? Готов ли он окрасить рукава испанской кровью? Изменит ли это его будущее? Принесет ли покой его грешной душе месть за смерть Иниго? Алые сны в гамаке сопровождались металлическим привкусом во рту и чувством ненависти к тем, кто позабыл о значении слова «честь». Час расплаты был близок.
Не стоит делать поспешные выводы о том, что раз Люций дворянин, то подавай ему перины накрахмаленные или блудных девиц, готовых по любой прихоти раздвинуть перед ним ноги. Засаленный гамак и фляга чего-нибудь крепкого для итальянца обычное дело. За годы он смог адаптироваться к весьма скромным условиям и успел прославиться феноменальной способностью быстро засыпать в любом положении где угодно и как угодно. Но сегодня эта черта не помогла ему выспаться: ночная беседа с бароном фон Кетлером вернула его на несколько лет назад к неожиданному знакомству, о котором мужчина думал, что забыл. Во сне он воспроизвел все события и слова до последних деталей. Так вот о чем говорил этот Фридрих!
Пока все спали, Йен Краг не покидал капитанскую каюту до поздней ночи. Не жалея зрения, корабельный клерк перебирал награбленное, чтобы с утра предоставить отчет тому, кто будет готов занять место нового квартирмейстера. Когда его старые сморщенные пальцы нащупали монету с черепом во рту черепахи, Аксель поспешил перекреститься. Найденная у индейцев, она не иначе имела отношение к гробнице Шолотля.
****
— Я все слышал, kurwa испанская! — Гаркнул Грыгор не то обидевшись, не то издевательски. — В следующий раз будешь пить похлебку из мочи, раз такой разборчивый. Помяни мои слова!
Молоток был схвачен до того, как сумел повредить ангельской внешности Юнги. Благо на корабле стало меньше тех, кто бы этого не простил Люцию. Обманчиво изящный, юноша был гибок и силен как канат. Присмотревшись к сундуку, который до него недовольно кряхтел под ударами воинственного моряка, Олле вложил все силы в точный удар по замку. Заветный треск ознаменовал первое подчинение на опыте блондинистого юноши. Осколки металла разлетелись по деке в разные стороны. Игнорируя их и взгляды, уставленные на себя, рука юнги потянулась к крышке сундука, которая отворилась как крышка от миниатюрного гроба. В нем на атласной перине лежал серебряный колесцовый пистоль с именной гравировкой изготовителя. Дорогая вещь явно была отправлена в подарок кому-то важному, но так и не попала в руки того, кому предназначалась.