Взгляд Хавьера задержался на дикарке. Он определенно не был против оставить судьбу девчонки на волю итальянца, будь то рабство или смерть: как учит Святое Писание, у дикарей подобным ей, не ведающим что есть Слово Божье, нет души, а значит против них нельзя согрешить. Его внимание привлекло иное…
Впрочем, обдумать это Мендес не успел - крик юнги заставил мужчину сменить фокус. К словам Люция, обращенным к юному Олле, Хавьер добавил еще и подзатыльник.
— Соберись, — приказал испанец, словно перед ним стоял матрос с галеона, — не знаешь что делать - встань в дозор, мальчишка, и предупреди нас, если заметишь этих дьяволов.
Закончив с сопляком, Хавьер продолжил с спасенным фон Кетлером. Усач не вызывал у Мендеса каких-то больших негативных чувств, скорее даже напоминал о том времени, когда сам бывший офицер частенько встречал подобных сеньоров на своем пути. По крайней мере, Фридрих за время путешествия умудрился не рассориться с командой.
Встретившись глазами с курляндцем, Хавьер интуитивно почувствовал, что мужчина перед ним может и ослаб телом, но явно не ослаб духом. Это еще им пригодится.
— Нам есть что обсудить, коль скоро мы выберемся из этого проклятого места. Найди себе оружие по руке, — коротко обратился к Кетлеру Мендес.
Ежели второй пассажир Мальма, Отто, был не здесь, то и расспросы могли обождать, покуда новый бой для выживших был крайне нежелателен.
Призыв же Люция не канул в лету.
— Собирайте сколько сможете унести, ничего тяжелого, — предупредил пиратскую жадность Мендес, обращаясь к выжившим, на случай если кто-то не понимал всех рисков.
Хавьер нашел Со Ли, еще одного безбожника, но вместе с тем доверенного члена команды. Мендес знал, что Мальм полагался на раскосого матроса, а потому решил обратиться именно к нему:
— Если знаешь какой способ тело капитана переносить быстро, сможем забрать его с собой и похоронить по людски.
Это шло вразрез с тем, что сказал сам испанец до этого, и все же, среди всех погибших душ с «Мориана», Карл заслуживал достойной могилы, а не желудков местных дьяволов, больше прочих в глазах Хавьера. Возможно, в загорелом мужчине сейчас говорили старые привычки и дань традициям, а быть может, Мендес прощупывал свои собственные пути к званию капитана…