Тьфу. Говорил же, что им нужно больше времени. Соваться к аборигенам без плана? Хороша затея да только с количеством людей по меньшей мере вдвое, а то и втрое больше тех, кто здесь живёт. Жил? Краг тяжко вздыхает, смахивая со лба скопившиеся капли пота, а затем вытирает её о запылённую в драке рубашку. Его точно одолевали сомнения, что они остались на всём острове наедине с природой.
И всё же, произошедшего не воротишь. Он смотрит в макушку Ли, а затем переводит взгляд на капитана; остались последние минуты прежде, чем тот покинет их навсегда. Ещё и пытается сказать что-то, чертила. Несмотря на ситуацию, на губах старика даже успевает промелькнуть едва заметная улыбка, но брови моментально сбиваются вместе у переносице, а сам он недовольно цокает языком, качая головой из стороны в сторону.
— Встретимся по ту сторону, — негромко говорит датчанин себе под нос хрипловатым от крика, сбитого ранее дыхания и недостатка воды — или рома — голосом, выдерживая своеобразную минуту молчания, равную как раз таки столькому моменту, чтобы отправить Мальма на покой. Его мысль лишь на секунду задерживается на последних словах Карла: действительно, грядёт новая эра для их корабля, который будет идти по морю на парусах под главенством нового капитана.
Голос Фридриха за спиной вынуждает его обернуться, нахмурившись, тем самым усыпая лицо плотными и глубокими морщинами.
— Мы ещё не выбрались отсюда, — будто бы не принимая ни соболезнования, ни благодарности, произносит Краг. Ощущение было из дерьмовых. Сжаренные на сделанном с быстрой руки костре яйца чаек — благо хоть начали гнездиться — смогли поднять на ноги немца, но вот что такое белок для капитана? Без противоядия... ещё одна вещь, о которой стоило позаботиться заранее. Хотя, наверное, и Грыгор бы здесь не помог. Чёрт его знает. Аксель старается как можно быстрее избавиться от чувства вины за отсутствие возможности спасти мужчину.
— Эй, что ещё там? — Оставляя на какое-то время капитана и Со без внимания, пусть и с мыслями, что ещё вернётся к его вещам: раз мёртвый не ходок за живыми, значит, и оставленное на нём больше будет помехой, нежели наоборот. Было бы неприятно получить в спину пулей из пистола Мальма, верно?
Вопрос, впрочем, заданный Люцию и Олле, был риторический. Девка, ещё и живее всех живых, видимо спряталась среди мусора и грязи аборигенов, а теперь, когда все подохли, наоборот, смогла набраться смелости, — или глупости — раз вместо мольб и слез просила о милости таким образом. В его сердце, казалось бы, должно ёкнуть; его девочки были не сильно старше возраста темноволосой, но едва ли Аксель мог выстроить правильную ассоциацию, ставя их наравне.
— Пацан, — ступая тяжелым шагом, Аксель останавливается только на полшага, смотря на белобрысого подростка. При всей его нелюбви к шведам по очевидным причинам, море успело сплотить его с таковыми на карибских волнах. Что капитан, что этот. Кто знает, подрастет — кувалдой будет. А пока... — поболтай с немцем. Может он помнит какие-то детали, пока их тащили сюда? В конце концов, любая информация будет полезной. Наша работа ещё не закончена.
Выбор, впрочем, слушаться его или нет, он оставляет Олле. Высказывание больше похоже на совет — если не юнга, значит, это придётся сделать кому-то другому. К тому же, может разговор с кем-то поживее и... более расположенный на общение отвлечёт мальчишку от количества смертей, которые тот увидел здесь и сейчас.
— Подумаем об этом позднее. Нам бы её разговорить, — уже обращаясь к Люцию, невзначай замечает Краг, а затем выуживает из-за пазухи длинный добротный футляр. Мда. За столько лет, конечно, можно было бы и подучить язык, на котором говорят здешние: едва ли девка вообще знает о мире за пределами этого места, что уж говорить о том, чтобы она умела говорить на чём-то ещё, кроме своих анга-банга.
Датчанин машет футляром перед глазами темноволосой, привлекая её внимание.
— Ну и на каком же ты говоришь... — недолго думая, Аксель произносит пару коротких фраз и слов на языках, изученных им как на родине, так и по мере плавания. Лишь на мгновение он отводит от неё взгляд в сторону, пробежавшись глазами по телам умерших членов её племени, пытаясь вспомнить хоть как-то слова, которые последние выкрикивали на «прощание» в бою. У него всего две цели — выяснить, есть ли здесь кто-то ещё и... понять, куда эти бестолковщины дели Отто с картой и их деньгами.