Ничего не вижу через эту тьму. Она иная. Искусственная, чужеродная, как некромонгерская болванка вместо живого чувствующего человека. Незнакомая мне. Непонятная. Не моя. Узнать ее и постичь не должно быть трудным делом, но прямо сейчас укрываться в ней опрометчиво. Как и ставить в ней засаду или вести бой.
Доверие неведомому — опасная болезнь. Шахты Бухты Мясника кишели землероями. Там даже глухой стене нельзя было подставить спину.
Отхожу назад. К капсулам.
Пигмеи наверняка ищут потерянного. Не хочу принимать бой у капсул. Сложно сказать, пробьет ли шальняк крышку криокамеры, и не превратится ли из-за этого мой билет на яхту просто в сотню фунтов органики. Но выбора нет. Здесь я вынужден довериться тьме и, возможно, подставиться под удар засады рейдеров. Уходя же куда-либо еще, я дам пигмеям увидеть своего и насторожиться.
Есть ошибочные решения, есть сумасбродные, а есть такие, как это.