Егерь молча вскинул арбалет. Глаз охотника сразу приметил, что для такого расстояния его цели слишком малы для нормального человека. Недоросли, видать.
Но ему, Берндту, разницы не было. Жизнь нынче такова, что нет больше ни детей, ни взрослых. Нет маленьких и больших, нет сильных и слабых, нет правых и виноватых.
Есть живые. И есть мёртвые. И он, Егерь, готов превращать из первых вторых, чтобы те, кто стоит плечом к плечу, делали ради него то же самое.