Ральф нащупал за пазухой свирель и сжал в кулаке сквозь рубаху, но доставать не стал: настроение не то. Смесь эйфории и ужаса одолевала его: выжил, казалось бы. Теперь пожрать, поспать и всё, домой, не нужно бояться. Но что-то было не так, некая тревога. Царящее вокруг веселье казалось началом кошмара. Как могли эти люди, не салаги зелёные, но ветераны, немало крови, как своей, так и чужой, пролившие, забыть обо всём в одночасье? Как могли расслабиться те, кто последние годы в любом шорохе видели варварский набег и просыпались, хватаясь за оружие? Но кругом царил праздник и Фарц заставил себя улыбнуться, не желая портить его хотя бы другим. Отхлебнул пива и плеснул чутка самогона в оставшееся в кружке.
— А ты слышал, нам, может, теперь денег каких дадут? — спросил соседа из Сигизмундовых. — Победили же, должны дать? Надо же отстраивать всё варварами сожженое, нет?
Знал бы, что войне конец, поберёг бы вырученное за трофеи, не проигрывал бы рьяно в кости и на шлюх не тратил, отложил. Сейчас, в размышлениях, подумалось Ральфу, что хорошо бы было после возвращения свою ферму купить, чтобы отец гордился. Жениться, детишками обзавестись... Раньше как-то и в голову не приходило. А, к лешему — сперва вернуться. Потом уже решать, что с несколькими оставшимися в кошеле леками делать. Вцепился в мясо зубами и поймал вдруг себя на выглядывании караульных.
Нет, не получается расслабиться. Снова пива хлебнул.