Неожиданно вновь обнаружив себя на больничной койке, Поэт поначалу впал в чернейшую меланхолию. Однако постепенно освоился, заставил себя посмотреть на вещи философски: мол, от судьбы не уйдёшь, и пришёл в куда более умиротворённое расположение духа. Тем более, что ему пришлась по нраву изысканная компания, собравшаяся на этот раз в палате. Отправляя посыльного к аптекарю за редкими лекарствами для себя он поручил ему на обратном пути заглянуть на рынок и доставить оттуда корзину с красным вином и простые, но благородные яства к нему: сыр, дичь, ветчину, фрукты, ассорти оливок, и так далее. Одну бутылку вина и ломоть ростбифа Орландо отправил Прокажённому, который содержался отдельно, в "красной зоне" Лазарета, а из остального закатил пирушку для своих товарищей по несчастью, зачитав посвящённое им стихотворение, в котором навеки связал себя и их единой цепочкой рифм:
Без милых сердцу времяпровождений
Тебя, Аристократ, оставил Лазарет:
В стенах его глухих, увы, надежды нет
Со сворой лающей преследовать оленей.
И для того, кто принял рыцарский обет,
Мучительно здесь протекает время:
Паж не подаст копьё и не поддержит стремя,
И звонкий глас трубы на брань не призовет.
Мой друг Кузнец! Клянусь богами всеми,
От праздности вконец ты изнываешь днесь.
Установить бы горн и наковальню здесь –
Но не позволит лекарское племя.
Прошу простить меня за небольшую спесь,
Но я то преимущество не скрою,
Что ремесло моё и здесь со мною,
А потому примите оду в вашу честь!
Отнюдь не для поминок по Герою
В палате стол накрыт; чем скукой изнывать,
Давайте миг ценить и вместе пировать,
Отраду находя за трапезой хмельною!