Пауки оказались вполне настоящими, и несколько секунд Нюре пришлось потратить на избавление от мелких насекомых. Лишь убедившись в том, что на ней никого не осталось, девушка бросилась в туман туда, где последний раз видела Давыдова...
Серое, затянутое облаками небо выглядело продолжением тумана, не позволяя ориентироваться в пространстве и не давая Славе возможность определить направление по звездам. Впрочем, это и не понадобилось - когда парень проморгался от перцового духа, из тумана выплыли две тёмные фигуры. Это Нюра вела за руку Ткаченко, который также начинал постепенно приходить в себя после газовой атаки. Они не успели сказать друг другу ни слова - стоящий в воздухе пронзительный визг Вики, приглушенный туманом, в этот момент резко оборвался, сопровождаемый омерзительным хрустом. Поводов оставаться здесь больше не было, и троица побежала, насколько это позволяла видимость, прочь от проклятого места.
То тут, то там вокруг проплывали тёмные силуэты, иногда держась позади, как будто наступая на пятки школьникам, но никогда не показываясь на глаза. Они кружили вокруг, словно акулы в этом море тумана, издавая лишь лёгкий шорох сухой травы. А быть может, это были лишь кусты и порывы ветра, создающие в воображении школьников двигающихся монстров. Однако Вика и Ваня, оставшиеся позади, напоминали о том, что желание довериться ложным надеждам может быть смертельно опасным.
В какой-то момент тени, снующие рядом, исчезли, пропав словно наваждение после ночного кошмара. Метры промерзлой земли быстро исчезали под ногами, установившаяся тишина нарушалась лишь их дыханием и шорохом - на этот раз точно - травы. Холмики вокруг тропинки, поросшие старым кустарником, заставляли их кружить словно по серпантину, удлиняя путь в несколько раз, сбивая дыхание и принуждая внимательно следить за тем, куда наступать. Постепенно туман начал редеть, и вскоре можно было уже разглядеть тёмное небо в разрывах облаков, тропинку стало видно гораздо четче, хотя видимость по прежнему была ограничена несколькими шагами. Очередное дуновение ледяного ветра разорвало в клочья пелену молочной завесы, и уже знакомые очертания старого каменного дома встретили их безразличным взглядом мёртвых окон.