Славка еще раз собирался прокричать свой призыв - и внезапно воздух вокруг стал словно пропитан ядом: легкие отказывались вдыхать едкую смесь, глаза нестерпимо жгло, и даже кожу в носу и на губах начало щипать. Парень зашелся в кашле, часто-часто моргая, чтобы смыть слезами эту дрянь. Его здоровая рука инстинктивно отпустила Нюру и стала тереть глаза, а тело, потерявшее опору, качнулось и стало падать туда, куда только что тянуло девушку. Славка полуинтуитивно сделал еще десяток шагов примерно в эту же сторону, чтобы выйти из этого поганого воздуха и заодно отойти подальше от ребят - выдавать их своим кашлем совсем не хотелось. Все равно он сейчас им не поможет, а воевать они, похоже, могут и без него.
Он не имел представления о том, куда там идет эта отрава в воздухе - вниз или вверх. По идее, должна идти вниз, поэтому он старался удержаться на ногах и не упасть.
К этому моменту он уже смог более-менее соображать и старался сдерживать кашель или кашлять потише. Худо-бедно продрав глаза, он стал с оторопелым видом озираться вокруг и вверх. Славка не особо рассчитывал увидеть что-нибудь в тумане, но надеялся разглядеть хотя бы звезды над головой. Он помнил, как в детстве его в санках везли из бани, завернутого в плед, а он лежал лицом верх и глядел на медленно плывущие над головой звезды. Теперь ему почему-то вспомнился этот эпизод и он замер на месте - по ночному небу можно хотя бы определить, в каком направлении он только что шел, и неважно, юг это, север или какие там есть еще румбы. Потом можно просто повернуться на сто восемьдесят и попробовать более-менее точно идти обратно, к тропе.
Но прежде чем глядеть на звезды, Давыдов убедится в том, что рядом с ним никого и ничего подозрительного нет. А повернувшись к тропе, парень еще собирался выждать несколько минут, чтобы опять не пересечься с тем, во что превратился Ваня.