Несмотря на существенный накал страстей и весьма сосредоточенного Ткаченко (с ножом!), эффект от внезапно пережитого страха был непредсказуем: губы Нюры дрогнули и расплылись в улыбке:
- Ты думаешь, - дрожащим от подступающего смеха шепотом спросила она, - что ЭТОМУ было просто дверку не открыть?
Конечно, Велько отошла подальше и от чердачного проема и от Толи с ножом.
- Эй, - придав голосу уверенности, крикнула она. Почему-то крик представлялся ей символом победы. - Давай выходи, трусишка. - Нюркины глаза блестели от адского коктейля из азарта и ужаса. Она будто бы стояла на железнодорожном мосте за ограждением, держась одной рукой и делая селфи. Тупо, страшно и весело.
Ее оружием было сердце, которое, казалось, вот-вот вырвется из груди и влетит монстру промеж глаз.