Когда полурослик зашёл в конюшню в нос ему ударил резкий запах разложения, что было странно – вряд ли кобольды были тут пару дней назад, чтобы все успело так основательно протухнуть. Чуть нахмурившись Хэмфаст прошёл мимо ряда пустых стоил, туда где виднелась сидящая на корточках, спиной ко входу, фигура женщины. В конюшне было темновато, небольшие окна под потолком из балок были закрыты опущенными ставнями. Второй этаж занятый наполовину сушащихся до зимы соломенными кубами, куда вела кособокая приставная лестница, защищал дальний от входа конец от света, просачивающегося через небольшое окошко под коньком крыши. Все очертания предметов у дальней стены можно было заметить только благодаря рассеянному свету идущему из-за разломанных ворот позади приближающегося полурослика. Лук в руках у Долгопята чуть скрипнул от непроизвольного напряжения. Предположительно раненая женщина резко повернулась лицом ко входу.
Перерезанная шея "улыбалась" тебе пуская кровавые пузыри, на мертвенно бледном лице выделялись бельмами незрячие глаза трупа и странно перекошенный рот измазанный в крови. Платье ставшее спереди бордово алым пересекало несколько все ещё кровоточащих следов от мечей. В руках женщина конвульсивно сжимала скользкие потроха тянущиеся в труп лошади за её спиной, полурослик скорее догадывался что это лошадь по смутным очертаниям темной массы плоти.
Женщина застонала словно пытаясь что-то сказать и дергано поднимаясь на ноги. Она с трудом управлялась с одеревенелыми конечностями, ковыляющей походкой медленно приближаясь к отступающему назад вору. Хэмфаст уже собирался сбежать на улицу, когда понял что путь ему перегораживает вставшая в проходе корова с выклеванными птицами глазами. Корове не хватало примерно половины мяса с левой стороны тела, где теперь скалились белеющим частоколом ребра. Она угрожающе замычала и полурослик догадался что это был голос уже далеко не травоядного существа.