* * *
"Не переусердствовать," — мысленно повторил прочитанное Умбар и пожал плечами. Странно. Усердствовать ни в одном из понятий в его привычке никогда не было, и не знать этого Эйб не мог. Что это с ним? Минутная слабость? Что ж, ничего страшного, даже если и так. Сейчас не момент истины, и ее можно себе позволить. Важно лишь, чтобы не был слаб сам Умбар, когда этот момент наступит. Его все же держат на службе с иными мотивами.
Маска. Полированная сталь, рифленые края, руны клятвы покорения, отштампованные на горячую. И балаклава. Удачное приобретение не только на зиму — при длительном ношении маска натирает переносицу.
Не подведем. Или сделаем все, чтобы не подвести.
Следующее утро принесло новые заботы. Умбар перед уходом собрал свою небогатую паству. Двоих мужчин и старика, натерпевшихся от разрухи и войны, казалось, больше прочих. Колесо не дало им правильных объяснений. Когда смертный, потеряв все, приходил к нему, то получал неизменный ответ, что таков цикл жизни. Вы несли потери по причинам, которые от вас не зависели. Просто таков цикл, и с этим ничего не поделаешь. Знакомо. Когда сам Умбар вновь и вновь возвращался к таким выводам, его вера ослабевала.
Но когда старые ответы уже не могут исчерпать боли и горечи, смертные начинают искать новые. Особенно люди. Они наиболее болезненно воспринимают то, что где-то и что-то находится не на своем месте.
Адамантиновая Цепь не снимает со смертного ответственности за потери. Вы несли потери по причинам, которые зависели от вас напрямую. Вы были слабы, инертны и безвольны; вы падали на колени там, где требовалось стоять, вы делали десять шагов назад там, где все к лучшему могли изменить лишь полшага вперед. Ваши жизни — шутка. Ваши смерти — очередная ступень Гозгореша к освобождению. Легко убедить тысячи в том, что женщина, девка, кузнец и два кучера разрулят все проблемы. Но те же тысячи никогда не примут то, что между происходящим в мире и их собственными поступками пролегает связь. Толстая, как Шугуров хер.
"Гм. Шугуров хер".
Ладно. Трое — значит трое.
— Сейчас вы получите золото, — собрав их возле своего дома, объявил Умбар. — Заранее предупрежу, что красть у судьбоносца — поступок неблагоразумный и чреватый. Распорядитесь моим доверием, как подобает.
За украденный медяк рубить фалангу. За серебряный две. За золотой — палец. За десять — кисть. За сто — голову. Золото не дороже людей, но оно позволяет обрести покорных. А вот покорные дороже строптивых.
— Найдите кузнеца или старьевщика и купите у него тридцать футов стальной цепи. Сомкните звенья, чтобы получился крест, вот как здесь, на щите, — он показал им щит с цепями крест-накрест. — И носите поперек торса повседневно. Цепь отныне — Ваш святой символ. Наше учение не возбраняет использовать ее и в повседневной жизни. Как инструмент в строительстве или в быту и как оружие, которым наносят удары, как кистенем. Помните, что в ином мире цепь всего лишь сдерживает демона Гозгореша. Так и в нашем мире она должна служить нам, а не просто быть украшением. Такой же крест поместите над входом в мой дом. Будет совсем хорошо, если Вы найдете какой-нибудь щит, чтобы символ виднелся издали.
Он поднял голову, осмотрев коньки крыши.
— Этот дом жалован мне владыкой Эйбом. Мы используем его для благого дела — здесь будет больница при Адамантиновой Цепи. Займитесь ее обустройством. Оставьте мне одну дальнюю комнату. Вторую дальнюю комнату отведите под склад. Все остальные помещения пустите для больных. Для этого мебель предыдущего хозяина выменяйте на как можно большее число кроватей, лежанок, нар и соломенных матрасов. Скажите, что судьбоносец распорядился. И добавьте, что тех, кто готов отдать свою мебель, судьбоносец примет на лечение первыми. О моей силе не говорите ничего, пусть никто надеждами себя не тешит. Она не безграничная все же. Когда вернусь, помогу всем по мере возможности. Все на этом. Смиренным — возвышение...
— ...Гордым — низвержение, инакомыслящим — кара.
* * *
Умбар наступил жаболюду на шею латным сапогом и рывком каблука выломал ему гортань. Вскрик — искра выгоревшей жизни — раздался и тут же затих.
Он обвел взглядом спутников и в подступающей темноте с трудом различил лица. Все и в самом деле быстро кончилось, но вперед никто не двинулся. Развилка. Умбар стряхнул с молота обломки кости и убрал его в перевязь. Ну и мрачные же места. Поганые. Плевать. Рыцарь погибели и в одиночку попрет самую страшную и опасную местную тварь с любого пьедестала.
Он обошел трупы жаболюдов, собрал копья, дротики и забросил их в телегу.
— Да, нужен ночлег. Разумно. То, что мы раньше появимся в Даскване, ничем не поможет расследованию. Только вот... Дорога ветвится. Такого на карте нет. Кто-то этот путь проложил, и кто-то здесь довольно часто ходит. Габи, ты что-нибудь чуешь?