Когда птица кано скрылась за небосводом, племя собралось в чертоге Древа, чтобы, как и прежде, переждать холод. Вернулись и поселенцы из Лучистой Долины, пока еще не нашедшие себе надежного укрытия от морозов у звонкой воды. Обрадовался этому Вьющийся Стебель, потому что боялся в тайне, что уйдут люди в другую землю и позабудут путь к Талала. Но нет, не забыли, вернулись, пускай и вынужденно, но вернулись. А еще возгордился строитель, увидев, как многократно выросло племя. Старый чертог стал тесен, если и дальше будут прирастать элифэ, скоро потребуется долбить новые пещеры или строить жилища снаружи. Но это были заботы другого дня, пока что теснота дарила тепло и народ Талала, собравшись вокруг робких очагов, слушал истории поселенцев Долины о зеленых полях, о новых деревьях и зверях.
Рассказы скрашивали темные дни, помогая бороться со скукой. Занятий в пещере было немного: лепка из глины, шитье да готовка, и Стебель тосковал от невозможности приложить куда-то силушку, что рвалась наружу. Наблюдая за прилежно работающими Талала, он раз за разом подмечал, какого труда стоят даже простые задачи. Костяные нити то и дело ломались. Слепленная руками глиняная посуда была непрочной. Острые хитиновые ножи были ограничены в форме - придать панцирю паука нужный изгиб было сложно. Вырезать такими ножами новую пещеру было утомительно, ведь не каждый член племени мог похвастаться богатырской силой и выносливостью. Вот если бы был способ придать инструментам нужную форму, сделать их более удобными. Но как размягчить паучий панцирь, а потом дать ему снова затвердеть?
Стебель не сомневался, что решение крылось где-то в бесконечном лесу, поэтому нужно было ждать тепла. И пока время тянулось как затвердевшая смола, мысли элифэ снова и снова возвращались к заданному Яснораде вопросу. Почему пришли суровые холода? Можно ли предсказать, когда они вернутся?
Возможно, птица кано летала выше и от этого свет Солнца был слабее или что-то крылось во тьме ночи, что усиливало мороз, пока светило спало на другой стороне мира или что-то совсем иное было причиной. В любом случае, мороз не пришел внезапно. Прежде, чем лед сковал землю, несколько сезонов подряд дыхание холода становилось все сильнее, дожди продолжительнее, а теплый сезон короче. Вьющийся Стебель старался вспомнить каждую деталь, даже самую незначительную. Изменения элифэ заметили в первую ночь холода после нападения пауков. Тогда шок от потерь был слишком силен, чтобы обратить внимание на несколько дополнительных морозных дней, но теперь удлинившиеся ночи стали одним из наблюдений, которые Строитель методично записывал на широком листе. В следующем сезоне холод продлился еще дольше, но был обычной крепости. А перед этим был долгий листопад, как в тот год, когда родился Листопад. Еще сезон спустя холод стал сильнее и тогда пострадала колония пауков. Ночной Шорох рассказывал о сокращении тенёт и отмирании паутины. И вот после этого теплое время продлилось совсем недолго, недостаточно, чтобы успел созреть урожай, а вместо дождей с неба хлынул белый снег и лед, едва не погубившие единственный источник пропитания Талала.
Это, сделал вывод Стебель, было главной бедой прошедшего ледяного сезона. Прежде листья Древа оберегали элифэ от снега, когда его стало слишком много, они не выдержали, согнулись и скинули на землю ледяные потоки. Возможно, укрепив ветви или изменив их положение, можно будет создать более надежный защитный покров?
Оставив идею на другое время, Строитель сосредоточился на окончании своего журнала наблюдений. Последней записью в нем был прошедший сезон. После губительных морозов зарядили длинные теплые ливни, и птица кано была отчетливо видна в небе с солнцем на своих крыльях и нынешний сезон холодов пришел как пять циклов назад, сразу, без постепенного возвращения к норме.
Заполненный журнал Стебель преподнес Яснораде. В нем были перечислены все подробности, которые он сумел вспомнить и о которых спросил у соплеменников, но для своих выводов ему не хватало мудрости, элифэ чувствовал, что есть в происходящем какая-то закономерность, но какова она была?
- Прошу, прими этот дар, - обратился Стебель к Старейшей, - Это не летопись, но наблюдение за сменой сезонов. Возможно, оно пригодится нам однажды.
"Надеюсь, ты сможешь разгадать тайны природы," - хотел добавить элифэ, но не решился. Несмотря то, что формально они теперь были равными, Вьющийся Стебель робел в присутствии Яснорады. Она казалась ему почти листожителем, будто сошла она с кроны Древа на землю, чтобы направлять народ Талала.
Когда за корой жилищ запела веселая капель, настала пора покинуть тень кроны Великого древа и отправиться с поселенцами в Лучистую Долину. Чем дальше отряд уходил от Талала, тем тревожнее становилось Стеблю, особенно когда деревья закончились и над головами элифэ раскинулось ослепительно синее небо, но затем он увидел красоту лугов и беспокойство уступило восторгу. Рассказы поселенцев, казавшиеся небылицами, оказались правдой. Долина была прекрасной. Звонко бегущая вода огибала сочные зеленые травы, нога утопала в рыхлой земле, в которую, казалось, воткни палку, и она зацветет.
Последнее, впрочем, предстояло проверить, ведь не для праздного любопытства пришел Вьющийся Стебель в Долину, а помочь поселенцам обустроить поля. Прежде чем сажать, нужно было отыскать подходящее место для посева. Сгата росла в тени, наслаждалась прохладой, Долина же была открыта и по летней жаре листья могут начать вянуть. К тому же, рядом вода и земля, мягкая, податливая, но коварная. Высади кусты там, где слишком сыро, и они загниют.
Недели ушли на выбор места. День за днем ходил Стебель по долине, садился в густой траве, запускал руки в землю, поднимал голову и, щурясь, смотрел на солнце. Советовался с Яснорадой о том, как можно подсушить почву. Вместе с ней и Ночным Шорохом гадал на самый урожайный край долины. Наконец, старейшины приняли решение, отметили деревянными колышками будущее поле, и началась настоящая работа.
В начале сезона поселенцам пришлось заняться восстановлением жилищ, которые сильно пострадали за сезон холодов. Где-то дерево отсырело и начало гнить. Где-то хижины обвалились, как догадался, строитель, под весом снега. Где-то устроили себе гнезда неизвестные зверьки с длинными пушистыми хвостами и нужно было чистить хижины от последствий зимовки. К тому моменту, как старейшины закончили поиски, элифэ уже закончили подновлять жилища и стали уходить в леса на сбор трав и ягод, а оставшихся Вьющийся Стебель взял себе в помощь. Сначала они разметили ряды под кусты, затем стали очищать место от камней, пней да торчащих корней. Это было монотонное и тяжелое занятие. Пройти по полю, отыскать помехи, оттащить их. Для того, чтобы свернуть особенно крупный камень, требовалось не менее трех элифэ, а то и больше.
Строители работали под палящим солнцем, иногда прерываясь на отдых, во время которого они обедали принесенными собирателями фруктами. Сезон был изобильным, племя собирало гораздо больше припасов, чем было нужно для выживания, и работники могли позволить себе не экономить. Иногда у них появлялись остатки, которые они скармливали леатам или просто забывали.
Однажды, отчаявшись свернуть особенно крупный валун с места, элифэ сели отдохнуть. До обеда оставалось еще два или три шага солнца, и проголодавшийся Вьющийся Стебель нашел пригоршню сладкий ягод, которые работники оставили на камне несколько дней назад. Ягоды засохли под солнцем, но другой еды не было, и строитель решил попробовать одну. Ягода оказалась вязкой, но не испорченной, а даже как будто более сладкой, чем свежая. А если размочить в воде, то даже и не сильно отличающейся по вкусу от обычной. И ведь не сгнили, не испортились, как обычно бывало с оставленной едой.
- А что если с камнем как с землянником? - Предложил Сухой Полоз, полакомившись сушеными ягодами, которыми Стебель поделился с помощниками.
Землянники, кругловатые грибы, которые элифэ нашли прошлым сезоном, прятались под землей (откуда и поло название), а над поверхностью показывали только край шляпки. Кожица на ней была очень тонкой и если вытаскивать гриб из земли пальцами, то можно было легко его повредить. Чтобы сохранить шляпку, собиратели придумали поддевать гриб ножом или палкой и выталкивать его на поверхность.
Поразмыслили-поразмыслили, да так и сделали. Несколько палок сломалось, не выдержав напряжения, но затем Вьющийся Стебель отыскал достаточно толстую ветвь, элифэ воткнули ее в землю под камнем, надавили что было мочи, и дело пошло. Вывернули первый камень, вытолкали его за поле, принялись за другой, потом за следующий и за следующий.
К исходу теплого сезона расчистка была завершена. Дальше нужно было поднять землю и замешать ее с перегноем - уже давно пахари Талала приметили, что на гнилой траве быстрее пробиваются новые ростки - но небо уже начало проливаться слезами, и работы отложили до следующего тепла.
Закончив работы, Вьющийся Стебель вернулся обратно к древу Талала, но, как не рад он был увидеть родной дом, надолго у корней не стал. Он продолжил путь туда, где заходит Солнце, в земли, которые когда-то населяли пауки. Стебель, конечно же, уже слышал рассказ Ночного Шороха, но хотел посмотреть на то, что осталось от воинственного племени собственными глазами.
Осторожно ступал элифэ, чтобы не нарушить покой леса. Поднимался на ветви и по ним обходил открытые места. Останавливался, замирал, вслушиваясь в окружающий лес. Но опасности не было. Если шаманки действительно выжили, то оставили колонию. Осмелев, Вьющийся Стебель забрел в покрытые умирающей паутиной долы, узрев своими глазами то, о чем рассказывал Шорох. Страшное зрелище. Тем, что такая же судьба могла постичь народ Талала, если бы они не были достаточно усердны. Мрачное напоминание, что никогда нельзя ослаблять бдительности или работать спустя рукава.
Но не любопытство привело Стебля в мертвый лес. Он хотел проверить наблюдение, которое сделал в летнюю пору. Тогда он увидел, как молодая цикада, спрятавшись под длинным листом, вылезает из своей кожи, оставляя ее позади, и улетает с новым блестящим хитиновым панцирем. Покинутая скорлупа была жесткой, она начала каменеть и через некоторое время рассыпалась. Но прежде она походила ощущением на хитиновые инструменты, которыми пользовались теперь элифэ. Значит, и пауки скидывали свои панцири? Зачем им могло такое понадобиться?
Врожденная осторожность народа Талала позволила Вьющемуся Стеблю наблюдать за поведением мелких созданий, за тем, как они меняются за теплый период. Многие из них многократно менялись, бросали старую оболочку и обрастали новой. Иногда у них появлялись новые черты, даже дополнительные конечности! Иногда они просто немного меняли форму. Возможно, они просто хотели измениться и менялись, но элифэ сомневался в этом. Насекомые не могли назвать свое имя, значит, у них не было разума. Было что-то другое.
Это другое Вьющийся Стебель и хотел найти в долине пауков. Тела погибших давно закостенели, стали жесткими, но довольно прочными - пытаясь отпилить мандибулу, элифэ едва не сломал свой нож. Не имея возможности наблюдать за живым молодым пауком, строитель стал изучать гнезда. Он не рассчитывал на удачу найти хотя бы одно нетронутое, хотя и решил проверить, на всякий случай, но в первую очередь его интересовали внутренности коконов. Как росли маленькие убийцы? Как менялись? Один из коконов, укрытый кладкой засохших яиц, был достаточно свежим и в нем Вьющийся Стебель нашел загустевшие остатки белесой жидкости, по цвету напоминавшей прозрачный панцирь цикады, за которой он подглядывал раньше. И оставленные панцири тоже были влажными внутри. Тогда элифэ решил, что это кровь насекомых, но теперь понял, что не видел на их панцире никаких ран. Может, в этой жидкости и крылся ответ?
Вернувшись из мертвой долины, Вьющийся Стебель начал собирать разные жидкости, которые знал народ Талала. Древесный сок, смолу, соки фруктов, все, что мог найти, и вымачивал в них кусочки хитина, которые откалывались от инструментов.
- Я подумал, - поделился строитель своими наблюдениями с другими старейшинами, - пауки рождаются одинаковыми. В коконах у них мягкий панцирь, они подвижные и быстрые. Затем они растут, их панцирь костенеет. Некоторые становятся воинами, их панцирь меняется. Они бросают старый и выращивают новый. Старый - жесткий. А новый мягкий, но более прочный. Если я найду как они это делали, у нас будут более прочные инструменты!
А затем внимание Вьющегося Стебля заняли заботы о подготовке к зиме. Много еды собрали элифэ, но знали, что много ее погибнет, испортится за долгий сезон холода. Тогда строитель вспомнил про ягоды, что они ели летом, и предложил сушить еду. Солнца уже не было, но как промокшие дети Талала сошли вокруг огня, так может и еду можно высушить на нем?
- Нельзя позволить еде пропасть! - обратился Вьющийся Стебель к соплеменникам, - Никто не знает, когда большой холод вернется. Мы должны быть готовы, у нас должны быть запасы, которых хватит на долгое время. Давайте сушить еду летом, а зимой - замораживать. В горшках ее можно ставить за порог и позволять льду сберечь свежесть.