Склонилась Листва к лежащему телу не дышащему, бледно-зеленоватые черты лица заострились, холодным и колючим взором окидывая края поля улокве, замерев в ожидании чего-то. Осматривала элифэ погибшего, отринув в сторону эмоции: не так здесь что-то, ощущала она, вспоминая зверей обитающих в округах. Не раз и не два приходилось ей добывать для племени и шамана жертвы шаманству, для взгляда в будущее, предостерегающее о угрозах и потерях. Обитало ли что-то столько опасное, столько стремительное и страшное, способное нанести такие раны? Будь ответ "да" – жили бы все Талала в страхе, а защитники не смогли бы прожить и дня без сражений за свою жизнь. Зверь пришёл издалека.
Не находит вместе с Лисом общей мысли Листва, покачивая головой – глупо надеяться на хитрость, когда уже кто-то погиб: Зверь испил крови и сделает это ещё раз. Копьё сжимается в руках и утыкается в землю, глухим шелестом задевая росток улокве, защитница грациозно перетекает на ноги. Пусть племя решит как угодно, но она будет на страже. На кону жизни элифэ, беззащитные как лепестки розы перед разрывающим ледяным ветром. Терновый куст прикроет, не даст больше пролиться алого сока.