Костюм сидел почти как влитой, да и смотрелась в нем Скай весьма авантажно: ни дать ни взять, склонная к экстравагантности нобильша, или около того. Ну, по крайней мере, ни в коем разе не простая девушка – а, значит, пропуск в мнящее себя достойным общество уже у нее в кармане! Да и приказчик подтвердил, восхищенно поцокав языком и воздев руки горе, что теперь перед ним самая настоящая сахиба благородных кровей!
А вот последовавший вскоре вокс-вызов от Лотты оказался не столь радужным. Инквизитор, по крайней мере, по ее словам, не имела ничего против подобных трат – ее возмутило, что авантюристка приобрела костюм в магазине готового платья. В итоге от рыжей последовала целая лекция о подобающем для аристо внешнем виде – и откуда только такие знания, если по поведению она ни разу не походила на высокородную леди?
«Послушай меня, милочка, - яда в голосе Лотты хватило бы отравить весь станционный Совет Раджи, и еще на половину Драгоценных кварталов осталось бы, - если ты хочешь казаться своей среди людей высокородных, кичащихся своим происхождением, а не среди торгашей-нуворишей, то проконсультируйся сначала с теми, кто шарит в этом побольше тебя – хоть со мной, хоть с Натаниэлем! Не надо казаться самой умной и самой прошаренной, лучше спроси, от этого не убудет!
Запоминай, а лучше записывай! Ни-ка-кой покупной одежды! Если хочешь произвести впечатление и сойти за свою – найди мастера, который построит тебе платье по фигуре, и оттени его подходящим аксессуарами. И помни: никакого яркого кича, никакой массивности и вульгарности, никакого роскошества и сорочьей тяги к блесткам! Здесь этим многие грешат, но они, во-первых, уже имеют имя и определенный вес, чтобы позволить себе отступать от неписанных правил, а, во вторых, о них из-за этого уже формируется определенное мнение. Хочешь, чтобы ты выглядела благородной хотя бы внешне, на первых порах, делай так, и никак иначе! В противном случае…» - язвительный смешок поставил точку в нравоучениях.
Следом инквизитор перешла к вопросам материальным:
«Я считаю, что глу… самоуверенность должна быть наказана – как минимум, тронами. Я оплачу из казенных средств половину твоего чека, а остальное ляжет на твой собственный карман напоминанием о том, что рот человеку даден не только для того, чтобы в него есть, но и чтобы задавать вопросы, а голова – не только для ношения шапки, но и для размышлений. Приедешь в кофейню «Золотое зерно» - получишь наличку: купюры «чистые», ими можно везде рассчитываться без опаски.
…В противовес проблемам с Лоттой, разговорить местный народец о том, о чем они не желали распространяться, оказалось не столь непосильной задачей, как оказалось поначалу. Пришлось, правда, чуть погулять по проспекту Святой Камиллы в поисках какой-нибудь букмекерской конторы, а потом потратиться на ставку на какую-то местную игру, где народ пытался палкой загнать шарик в лунку, но полученная информация компенсировала все, к тому же по итогам матча девушка разбогатела на тридцать четыре трона.
Поболтав за бокалом светлого, почти что не разбавленного пива и намекнув пару раз, что хотелось сделать ставки на что-то более зрелищное и жесткое, чем гоняние шаров в том или ином смысле, Скай узнала, что сегодня вечером, за час до полуночи, в тех самых Корнях состоятся Игры: накаких известных и знаменитых гладиаторов, правда, не ожидалось, но зато на открытии планировались бестиарии, а перед финальным поединком ожидался самый натуральный ксеноцид.
Посмотреть на это зрелище можно было как с экрана монитора буквально в этом же заведении, так и лично посетив арену: сегодня вход на нее был с Драконьих ворот. Почитая авантюристку опытным игроком, бармен недвусмысленно выразил недовольство последними травлями, ожидая от девушки подтверждения. Скай покивала и получила в ответ домыслы, что все дело в том, что сменился устроитель звериных боев, а вкусы у нового попросту отвратительны своей скукотой и однообразностью. Толи дело схватки бойцов! …И вот здесь-то за скромное вознаграждение он, рассказчик, готов посоветовать, на кого ставить: гарантии, конечно же, никакой, но знающие люди сказали, что один из новых гладиаторов ланисты Рагавендры Рао – самая настоящая находка, а вот кто именно… Потирание пальцев один о другой дало понять, что бесплатные новости на этом заканчиваются.
Разобравшись с предстоящим маршрутом и отделавшись от говорливого бармена, желающего раскрутить гостью на ставку покрупнее, Скай отправилась по указанному Натом адресу. Самого доктора на месте не оказалось, а вот парочка-два подарочка, священник и стрелок, были тут как тут.
***
Говорят, что добрым словом и пистолетом можно сделать гораздо больше, чем просто добрым словом. Что же, сегодня лорд Натаниэль Эр был живым опровержением этой истины. И пускай шестьдесят тронов были выкинуты на всякую мелочь, вежливый интерес, красивая речь и неплохие познания сделали свое дело: как минимум трое антикваров заинтересовались потенциальным покупателем. Это был пока что еще не результат, но, по крайней мере, первый шаг к нему.
В лавке господина Бриджмена, поразительно молодого для такой степенной профессии, как антиквар, все больше были статуэтки, картины и разные предметы домашнего декора, как раджанского, так и иномирского. Он бы так и оставил без внимания ничего не взявшего покупателя, если бы тот, указав на одни из множества настенных часов, не поправил бы сведения, указанные в табличке, что они сделаны в мальфийском, а не в венетийском стиле – заостренные виньетки вверху и по бокам корпуса были отличительной чертой именно мальфийских часовщиков.
Торговец и клиент разговорились, обсудив разницу и общность стилей разных планет, посокрушались вместе, что многие покупатели не ценят того, что берут, а многие владельцы раритетов не представляют, какое сокровище они могут иметь. Лорд Эр высказал мнение, что самые «несчастные» в этом плане из предметов книги – большинство покупает инкунабулы только ради пафосной обложки, годами не заглядывая внутрь. Бриджмен согласился и признался, что сам не слишком разбирается в литературе – а вот некий Исмаил Файзани, что держит свою лавку на Ильхазе, одном из рынков в Пристенье, считается экспертом в букинистике, хотя и весьма экстравагантным: например, он может непонравившегося покупателя просто выгнать, не став с ним разговаривать вовсе.
Магазин Баба Дайя Гаяпати представлял своим клиентам разнообразные раджанские диковинки, как новоделы, так и вполне аутентичные предметы старины. Здесь было все: украшения и книги, одежды и предметы утвари, оружие и старые пикты. Так как содержимое было явно недешевым, в лавке околачивалось несколько мордоворотов, вооруженных стаб-пистолетами и короткими, похожими на лист осоки мечами. Проявленный лордом Эром интерес привел к тому, что сразу три консультанта окружили его, напропалую расхваливая разные товары, и предлагая купить то золотое колечко с изумрудом, то статую императора-слона в полный рост, то оформить его дом самым натуральным декором тысячелетней давности, то купить расшитое драгоценными камнями верхнее платье с элементами одежды времен еще до Августинианского крестового похода.
Переключить внимание торгашей на книги оказалось нелегко, но доктору это все же удалось. Ему был притащен толстенный каталог, где каждой из антикварных книг было уделено несколько фотографий с описаниями. И все бы было ничего, если бы не то, что подавляющее большинство старинных произведений было написано на местном диалекте готика, настолько далеко ушедшего от материнского языка, что представлялся не знающему его человеку полной тарабарщиной. Среди же понятной литературы при первом приближении ничего явно запрещенного не было, однако продавцы обмолвились, что в списках представлены не все товары – самые интересные и дорогие хранятся отдельно и демонстрируются только постоянным обеспеченным покупателям.
Наконец, третьим заслуживающим внимания местом оказалась лавка смуглого, похожего на высохшее дерево старца, представившегося коротким толи именем, толи прозвищем «Джи». Само помещение, выложенное изнутри угрюмым серым камнем, пустовало – лишь яркие, кричащие ковры на полу да сам владелец в одной лишь белой набедренной повязке оживляли его. После короткой беседы выяснилось, что Джи «обменивает» разные приспособы для медитации и самопознания – по факту продает, но признает и натуральный обмен баш на баш. У него были и зелья, и рецепты для них, и старинные четки, музыкальные проигрыватели с соответствующей музыкой, и некие «танцующие Примархи», и, конечно же, книги по духовным практикам. Вот только демонстрировать ассортимент он не собирался: следовало сказать, что хочется, назвать свою цену и только потом узнать, согласится ли Джи на «обмен».
Это могло стать проблемой, однако нет худа без добра: когда Натаниэль осторожно признался в своей неосведомленности, но желании просветиться, сморщенный старик посоветовал обратиться за разъяснениями к кому-то духовно просвещенному и готовому поделиться собственным внутренним светом. А так как господин Эр, по всему видно, из тех, кому ближе драгоценные кварталы, то и искать наставника следует там. Например, - тут Нату впору было навострить уши, - таковыми Учителями с большой буквы могут стать сестры Клиффорд-Бриггс. Девушки они образованные, интересующиеся духовными практиками, но при этом пока что не настолько сроднившиеся с ними, чтобы держать рот на замке, а, значит, вполне могут помочь любопытствующему.
Судя по всему, о смерти одной из сестричек Джи не знал. Ну или напротив, знал что-то такое, что могло в корне перевернуть все известное аколитам.
***
Широкоплечий арбитр, услышав знакомую любому носящему черные одежды аббревиатуру, только крякнул удивленно, посмотрев на новоприбывшего уже другим, более внимательным и менее равнодушным взглядом. Своих сослуживцев по Радже он наверняка всех знал, так что сделал правильные выводы о том, что гость прибыл с другого мира. Мало того, что с другого мира – так еще и с сообщением о нарушении закона, причем не станционного, а общеимперских параграфов! Уже необычно – а еще более нетипично то, что мужчина был выведенным за штат! Как известно, что в арбитрах, что в Астра Милитарум, например, в отставку выходят или по достижении дряхлости, или при тяжелом ранении вплоть до инвалидности, или, что бывало чаще, ногами вперед. А тут вполне здоровый на вид молодой мужчина – есть о чем поразмышлять.
Но домыслы домыслами, а дело – делом. Для начала сержант, просканировав личную карту визитера, отправил ее данные на обработку через списки зарегистрированных в субсекторе мортиургов и карателей – а ну как Альвий один из этих не самых приятных типов, доставляющих проблемы своим правильным сослуживцам наплевательским отношением к Закону и легальным процедурам правосудия? А пока духи машин под негромкое гудение проводили ритуалы поиска, был начат обыск со сканированием.
Постояв в кабине со встроенным ауспиком и сдав под роспись оружие в камеру хранения, аколит благополучно миновал следующий этап, которому был бы подвержен прибывший гражданский – генетическому сканированию. Магос Биологис, который должен был ее проводить, заглянул на КПП, вопросительно покачал оптическим механодендритом и, удостоверившись, что в его услугах не нуждаются, скрылся из виду под перестук паучьих металлических лап.
В списках обособленно действующих арбитров «Альвий Юлий» не значился, зато сам циферно-буквенный код был помечен как недействующий в связи с отставкой: таким образом, легенда была подтверждена, и дальнейшие расспросы не требовались. В итоге у дежурного не было никаких оснований задерживать визитера – ему была выдана металлопластиковая пропускная карта и даже приставлен провожатый: совсем юный парень, лишь недавно окончивший, видимо, Схолу.
Представившийся благородным именем Северин сопровождающий был долговяз, лопоух, выбрит почти до синевы столь старательно, что на щеках можно заметить незажившие порезы. Высокомерная мина на лице гордого производством юноши совершенно не вязалась с любопытно бегающими глазами, да и невозможно рыжая шевелюра резко контрастировала с показной строгостью, от чего Северин казался еще большим ребенком. Твердо и звонко чеканя шаг, словно на параде, он вел Альвия за собой, держа спину прямо и широко расправив плечи.
Но Юлий, проведя столько лет в арбитрате, научился неплохо разбираться в людях и, уж тем более, в коллегах. Горделивый юнец наверняка чувствовал себя донельзя неуверенно, каждый приказ, даже самый банальный, воспринимал как важное и ответственное задание, и всячески пытался скрыть робость за напускным обликом утомленного профессионала – так, по крайней мере, как он себе это представлял. Разговорить его представлялось несложной задачей, однако вряд ли он знал что-то серьезное. Впрочем, легат-следователь хорошо знал, даже среди плевел иногда можно было найти зерна, не видимые по неопытности самим знающим.
Кабинет следователей, расположенный на втором этаже Крепости, был ровно таким же, как, вероятно, на сотнях других миров: заваленным грудами документов на столах и в шкафах, шумным, вечно куда-то спешащим и суетливым. Кто-то орет благим матом на свидетеля, кто-то обсуждает с коллегой, какой протокол правильнее применить к досмотру объекта, а большинство, не поднимая головы, аккомпанируют рабочему гомону дробным перестуком по клавиатуре когитаторов. За стеклянной стеной – обширная вотчина вериспексов, которые вместе с парой механикумов сейчас ставят эксперимент над каким-то блок-контейнером с символами одного из крупных торговых домов.
Провожатый указал на массивную дверь в конце кабинета и, козырнув, отправился восвояси тем-же торопливо-маршевым шагом. Аколит же, протиснувшись между плотно наставленных столов, добрался до кабинета начальника и, прочитав табличку «Э.Ф.М. Шульц-Нейманн, магистрат следственного отдела», после короткого стука вошел внутрь.
Кабинет магистрата размерами недалеко ушел от собачьей будки – места в нем хватало ровно на огроменный стол, заваленный целой горой документов, окружающих когитатор и небольшую долину свободного пространства перед ним, стандартный черный сейф с биометрическим замком, забитый бумагами шкаф с незакрывающимися до конца дверцами и скрипучий стул для визитеров. Ни одного предмета роскоши, ни одной картины, никаких милых сердцу мелочей – все рабоче и делово.
Сам хозяин помещения обладал вытянутым породистым лицом, на котором особо были заметны выдающийся острый нос и распахавший всю щеку тонкий длинный шрам. Пригладив жидкие светлые волосы, он смерил Альвия спокойным взглядом блекло-голубых глаз и поинтересовался:
- Приветствую, господин Юлий. Что вы можете сообщить нам?
***
Недолгая беседа – и Рейнал устроился на кровати с инфопланшетом, дрянным рекафом и нехитрой закусью, приступив к поискам информации о покойничках и некоторых их родственников. О ком-то было больше сведений, о ком-то меньше, некоторые сведения противоречили одно другому, а всякие желтые таблоиды в принципе не заслуживали доверия: если им верить, то все блудили со всеми, скандалы и сплетни были неотъемлимой частью бытия, а слово «мораль» считалось, судя по всему форменным ругательством.
За такими экзерсисами время пролетело незаметно, и следовало принять решение, кто и куда направляется. И вот тогда-то и выяснилось, что Дезидери, увлекшийся сбором сведений, вовсе забыл поискать новости о покойном Раджване, и в итоге не мог поведать своему напарнику ровным счетом ничего, кроме сообщенного Лоттой. Это могло стать проблемой – а, впрочем, священнику было не привыкать к экспромту.
Но прежде чем друзья приняли решение, раздался звонок в дверь. Когда ее открыли, выяснилось, что на пороге стоит Скай собственной персоной.