- Эт смотря с чем сравнивать! – беспечно отмахнулась инквизитор. – Если с сидением в подулье, то да, а если со скромными покоями на верхушке шпилей, то упс. Рекаф, говоришь? Сейчас организую. Ты располагайся пока, обживайся, а я скоро вернусь.
«Скоро» для Лотты было, судя по всему, величиной достаточно эфемерной: не было ее минут пчтнадцать. Потом за дверью послышалась возня, чертыхание – в Схоле сквернослов сразу бы отправился на покаяние – а потом дверь распахнулась, и взору Альвия предстала обряженная в длинный черный шелковый халат с растительным орнаментом по подолу спина. Судя по всему, тем, что пониже ее, девушка дверь и отворила. Когда она развернулась, причина такого странного появления сразу стала ясна: в руках она держала поднос, на котором покоились две здоровенные чашки дымящегося рекафа, с пинту каждая, сахарница в виде бронзового четырехрукого слона и тарелка с четырьмя явно только что сделанными сэндвичами. Водрузив свою ношу на тумбочку, Лотта, не чинясь, села в изножие кровати.
- Угощайся.
Причиной столь долгого отсутствия послужило, видимо, то, что женщина решила еще и переодеться: на сей раз, помимо халата, на ней был темно-сиреневый топ, мягкие черные домашние штаны и легкие туфли. Разговор она продолжила так, словно вовсе никуда не выходила:
- И не говори! Ты еще двух других не застал: одна сейчас выполняет задание Филь, а вторая, только начав работать на меня, была отозвана лордом Ляо обратно. Кстати, - повела она рукой, - подай мне кашку, я что-то не додумалась сразу прихватить ее. Ну а тебе как новые напарники на первый взгляд?
– Благодарю, – ответил Альвий несколько чинно.
"Скромные покои на верхушке шпилей – вот куда леди метит. Амбиции. Неплохо."
Несмотря на предложение "обживаться", после того, как Альвий снял плащ и убрал стволы в оружейный шкаф, все пятнадцать минут он просидел, не распаковывая вещей и не раздеваясь, практически не шевелясь. Альвий не любил, когда другие заглядывают в его вещи.
Только когда он увидел халат и поднос с сэндвичами, ему пришлось сдаться: снять перчатки и бросить их на прикроватную тумбочку. Руки у него оказались бледные, пальцы скорее тонкие, чем толстые, а ногти – вполне ухоженные. Останься он в перчатках, вся сцена выглядела бы так, как будто он работает следователем где-нибудь в муниципальном управлении средней руки и пришел опрашивать свидетеля: какую-нибудь сестру или племянницу генерала СПО или шишки из администрации. И он такой аккуратненько: "А-позвольте-я-на-пару-вопросов?" А она такая непринужденно: "Да-конечно-вам-с-сахаром-или-без?"
"Серьезно? Мы будем говорить, сидя на одной кровати?" Альвий продолжал гадать, где та граница, на которой заканчивается ультра-неформальный стиль Лотты.
Легат размешал сахар и сделал первый осторожный глоток. Рекаф делился для Юлия на три типа: тот, что еще хуже, чем наливаемый у Арбитрес на опорнике после патруля, "нормальный", то есть как раз тот самый послепатрульный, и хороший. Этот был хороший. К сэндвичам он пока что не притронулся.
Просьба насчет чашки была, что называется, с подвохом. Ты берешь её за ручку, протягиваешь – и... и инквизитору не за что её взять, чашка-то горячая! Вон, дымится даже. Или ты берешь её за сам корпус и обжигаешься – и выглядишь нелепо. А легат, который выглядит нелепо – это уже кое-что.
– Да, – ответил он, не спеша, – конечно, – потом встал со своего места, подал Лотте поднос целиком, подождал, пока она возьмет рекаф и сел назад.
– Ну, я, собственно, даже личных дел не видел. Но так, в целом, если убрать эмоции... они, возможно, агенты и неплохие. Надо в деле посмотреть, но, похоже, у них даже есть какая-то профессиональная гордость. Но, такое ощущение, что мало мотивации. Я когда-то служил в арбитрате, там в каждом управлении есть человек, обычно внештатник, у которого прозвище "Я никому ничего не должен". Какой-нибудь редкий технический специалист или там медик экстра-класса, который думает, что ему можно относиться ко всему пренебрежительно, потому что начальнику проще закрыть на это глаза, чем искать ему замену. – Альвий секунду обдумал, как обращаться к Лотте, на "ты" или на "вы". – А тебе, такое ощущение, только таких и прислали! Это так случайно получилось, или вы с Фелицией в ссоре?
Он подумал, добавлять ли к сказанному недосказанное. Ну, иногда немного откровенности не повредит.
– А если не убирать эмоции... чего они такие бо́рзые не по делу? Это так сразу было, или это так людей портит хороший рекаф и вот это всё? – Альвий обвел глазами комнату.
- Спасибо! – кивнула инквизитор, принимая чашку с подноса. Поднеся ее к себе, девушка с наслаждением вдохнула крепкий, отдающий кориандром и фенхелем аромат. Прищурилась довольно, кивнув своим мыслям – видимо, результат ее удовлетворил. Пока напиток еще дымился, так что пила она мелкими глоточками, смакуя каждый глоток. А параллельно – беседовала с аколитом:
- Да какая там ссора! – уверенно открестилась она от предположения. - Филь отправила этих ребят отдохнуть на Раджу до следующего задания. Ну знаешь, как это бывает: парни, вы расследование завершили и большие молодцы – приходите в себя. А потом, недели не прошло, как снова дергают. Раджа в этом плане удобный перевалочный пункт, так что идея отправить их сюда – вполне логичная. К тому же, есть мнение, что она от них и здесь хотела какую-то шабашку.
Так что они – те, кто оказались под рукой, а не те, кто были сосватаны. Что же до их нахальства… - Лотта задумчиво сморщила носик. – Варп его знает! Филь и сама-то человек эксцентричный, так что, думаю, людей она подобрала себе подстать. Хотя, очень может быть, - беспечности в тоне поубавилось, - эти пассажиры после нескольких успешных заданий считают себя крупной рыбой в маленьком озерце, и теперь не боятся показывать зубки, чтобы проверить, кто перед ними и можно ли застроить начальство и коллег. Видала я таких – плавали, знаем. Они и на меня скалились – пришлось напомнить, кто есть кто, и все сразу притихли.
Ну и вишенкой на тортике замечу, что в нашей богадельне серьезные, сдержанные и при этом не фанатичные люди не так уж часты: не зря же говорят, что для службы Ордосам надо быть немного поехавшим. Хотя бы немножко! – фыркнула женщина.
Ну да ладно, их поведение – полбеды. Мозги у всех, вроде, есть: ну, кроме ирокезистой красотули – о ней я не скажу пока, потому что прибыла она под мое начало незадолго до тебя. Присмотреться к ней надо и не бежать вперед лавины с выводами. В общем, начнут активно работать, так и станет ясно. Хотя, думаю, леди Комнина круглых дураков в одной ячейке держать не станет.
– Понял, – ответил Альвий. – Тогда, можно сказать, повезло, что хоть этих быстро выделили. Насчет круглых дураков... но это ведь не полноценная ячейка. Конечно, у кого как, но обычно в ячейке есть звено оперативной работы, звено анализа, тактическое звено и звено принятия решений. А тут – довольно универсальные агенты. Таких обычно держат для усиления одного из звеньев, а не как самостоятельных игроков.
"Немного поехавшим". Старая шутка, но её обычно не шутят с человеком, которого видят второй раз в жизни.
Он помолчал, решая, не будет ли следующий вопрос воспринят, как провокационный.
– А почему у тебя база не в Драгоценных Кварталах? Я понимаю, что "потому что так надо". Но такое ощущение, что на станции вообще все самое интересное происходит там. На внешнем периметре, вроде, хватило бы обычного агента. Или я не прав? – он прищурился, следя за реакцией.
"Решили, что ты для этого слишком поехавшая, или недостаточно?"
Есть такое дело. – кивнула Лотта, сосредоточенная на рекафе не меньше, чем на беседе. – Откровенно говоря, я их статусом у Фелиции не интересовалась: может, все так, как сказал ты, может, они остатки ячейки, а, может, просто эдакая группа специалистов по всему для затыкания дыр там, где надо действовать вот прям срочно. Но с учетом того, что я здесь одна, как перст, выбирать не приходится.
Разговор плавно перетек на вопросы базирования. Ответ инквизитора был произнесен по-прежнему несколько легкомысленным тоном, но опытный в делах дознания Альвий подметил, как рука собеседницы потянулась к поясу штанов туда, где должны были быть карманы. Судя по жесту, это вряд ли была инстинктивная попытка выхватить пистолет из кобуры или кинжал из ножен – скорее так достают микро-инфопланшеты или табак.
- Обычные агенты тут, как показала практика, быстро курвятся: возможности плюс недостаток воли, помноженные на искушения этого места, приводят к не самым благоприятным последствиям. А узколобые типы, которых с панталыку не собьешь, здесь не приживаются. А вопрос ты задал хороший – это и правда логичнее всего, если бы не одно «но». В Драгоценных, чтобы быть своим, нужно быть всегда на виду и тратить уйму сил на социальные телодвижения, не имея возможности сосредоточиться на важном. Можно было бы пойти к кому-то прислугой, верно – но, как показывает мой опыт, это хоть и углубляет знания о части наблюдаемых лиц, препятствует возможности узнать о других. Ах, да, еще и Троны – с учетом местной репутации, финансировать роскошную жизнь Конклав не горит желанием. Так что сидение подле места основных событий, но с возможностью там появляться, когда надо – оптимальный вариант. Я достаточно внятно объяснила?
– Более чем! – кивнул Альвий. Потом достал портсигар. – Здесь курят?
Он немного помолчал.
– Есть одна мысль, которая не дает мне покоя. Про высокий приоритет я, конечно, сказал, чтобы личный состав пришел в себя. Но я до сих пор думаю, зачем мне дали легатуру и печать, а не послали, как линейного агента. Я никаких дополнительных указаний не получал. Просто - содействовать в расследовании. Не странно ли, что как только я прилетел, Ляо отозвал своего человека? Но меня посылали не на замену – я отправился раньше, чем её сняли. Она осталась на Станции или улетела?
Он снова пожал плечами.
– Возможно, это все просто совпадение. Или паранойя. А возможно, у кого-то на Радж какие-то планы, в которые нас не посвятили. У меня есть предложение. Я сюда прибыл только делать расследование. Но если я узнаю больше – то скажу тебе, а если ты узнаешь больше, то скажешь мне. С некоторыми... событиями проще справиться вдвоем, не так ли?
- Нет. Но да. – пояснила Лотта, уточнив. – По правилам использования помещений запрещено, конечно, но плевала я на это.
- Слушай, - в голосе прорезались просительные нотки, - поделись сигареткой, а то мои в комнате остались, а бегать за ними сейчас не хочу.
Разобравшись с табачными вопросами, инквизитор, подперев подбородок и покачивая ногой, высказала свое мнение:
- У меня тоже есть некоторые вопросы к ситуации, но я грешу на астропатов: лорд-инквизитор отозвал своего агента до того, как мне пришло сообщение с его согласием. Сейчас сорорита, вроде как, еще на Радже, но место на ближайшем хартистском транспорте уже выкупила – это не доказательство того, что она свалит, конечно, но определенный звоночек, который надо отследить до финала. Что же до тебя, обладающего такими весомыми правами, то тут или кто-то в Конклаве решил, что Лотта зря не паникует, или имеют на тебя виды здесь, не относящиеся к моим просьбам. Ну или, - фыркнула она, - это очередной раунд интриг экклезиархийского двора.
Что же до твоего предложения… - женщина на миг сморщила нос, словно глубоко задумалась. Но ответ был быстрый, будто она ожидала подобного вопроса. – Не вижу никаких преград такому взаимодействию. К тому же за время сидения здесь думать только своей головой, не имея ни шанса на взгляд под другим углом мне обрыдло. Не подумай, что я жалуюсь, но… - она пожала плечами.
- Да, конечно, – Альвий подвинулся на кровати ближе к инквизитору, щелкнул крышкой и положил портсигар между ними.
Странный это был разговор. Сидите бок о бок, даже не в креслах, вполоборота друг к другу, покуриваете лхо, ногами болтаете. Альвий поймал себя на мысли, что вот поэтому, наверное, Лотта здесь и оказалась "под вечным прикрытием". Инквизиторы, конечно, бывали самые разные, но те, кого он знал, обычно держали дистанцию – кто-то явно, кто-то исподволь.
"Почему вообще она оказалась инквизитором?" Ну, то есть, почему аколита сделали инквизитором – тут особых вариантов не было: показала нужный результат, какие ещё могут быть варианты!? А почему она сама решила стать частью... чего-то столь страшного и серьезного, что совсем не вязалось с её легкомысленностью и... и вот этим вот всем.
"А, проще простого. Ей нравится нарушать правила! Никто не делает это чаще Инквизиции, это уж точно."
Он пожал плечами.
– А почему бы и нет? В конце-концов, кому ещё мы можем пожаловаться? Перед своими подчиненными надо держать марку. Начальство жалоб не любит, а?
Облако дыма поползло к потолку.
– У пустотников есть поговорка: в жизни бывает два разочарования – не попасть в порт, в который хотел, и попасть в порт, в который хотел. А какого это – оказаться инквизитором на Радже? Наша служба, конечно, существует, не чтобы приносить нам удовольствие, но всё же?
- Ага-пасиб! – протараторила рыжая, резким жестом хватанув папиросу. Закуривала она, впрочем, уже спокойно, грациозным и явно отработанным долгой практикой движением. Вряд ли она старалась для Альвия: ей, видимо, самой нравились эдакие действия с претензией.
Прокашлявшись после пары затяжек – лхо Альвия был крепковат для нее – инквизитор глотнула рекафа и, продолжив курить, пожала плечами:
- А кто их любит? Я, например, нет – могу пару первых раз по головке погладить, а потом уже придется рявкать, чтобы вспомнили, кто они и в чем их служба. Не, если ситуация и вправду будет требовать сочувствия, я пожалею, что я, зверь, что ли? Но если повод смешной…
Кофе уже перестал парить, и Лотта приложилась к кружке большим глотком:
- А торчать здесь безвылазно… Сам попробуй! Нет, я не спорю, весело, конечно, но порой приходится хватать себя за ручки, чтобы не отправиться путем тех, кто куковал здесь до меня. Но зато на расслабление и стагнацию времени нет – а это уже многого стоит, да и вообще всяко лучше, чем если бы я об Ордосах только в книжках читала и всю жизнь дома сидела. Будь я здесь в хорошей компании, было бы вообще весело, а так я вынуждена и жизнь вести в основном порядочную, и тон держать, и вмешиваться – если уж вмешиваться – опосредованно. И все же жизнь тут во многом на кончике ножа, и это, как по мне, оправдывает многое. Тем более, что польза от этого, как ни крути, немалая.
Какой-нибудь пуританин от таких слов наверняка бы почувствовал, как волосы встают дыбом, но Лотта, кажется, не видела в таком подходе ничего зазорного. Или, может, преследовала свои цели, отвечая столь откровенно?
– На кончике ножа? – переспросил Альвий. – А с кем? Как я понял, мы даже точно не знаем, есть ли на станции культ, а тот, что был, задавили в зародыше. Я понимаю, что тут и без культа хватает трений между семьями. Но разве ты в них вовлечена?
"Я уже сбиваюсь на допрос или ещё нет?" – подумал он.
– Звучит, как ненавязчивый допрос, да? – он изобразил что-то вроде улыбки. – Ничего не могу с этим поделать! Говорят, это называется профессиональная деформация. Кстати, раз уж зашла речь о профессии... Фелиция, кажется, в прошлом пилот. Глядя на то, как ты водишь кар, я бы не удивился, если бы оказалось, что ты тоже.
- Нет, конечно! – смеется инквизитор. – Но вовлечься в них проще простого даже без своей воли, если слишком активно кого-то поддерживать. Не соблюдешь баланс – тебя сочтут чьей-то союзницей и могут ударить, чтобы воздействовать на твоих «друзей». А в лучшем случае станут просто скрытничать, опасаясь, что ты – чужая.
Снова глотнула рекафа, посетовала:
- Надо было все же чуть пряней сделать, не находишь? А звучишь ты не как проводящий допрос, а как арбитр, пытающийся в дружескую беседу – и поверь, меня это не задевает и не заставляет чувствовать себя, как на иголках. Что же до профессии, - хитро щурится собеседница, - то за штурвалом даже такой простой леталки, как «Аквила», например, я в жизни не бывала. Все проще – я была самой обычной обывательницей, волей случая помогшей Инквизиции и заинтересовавшей ее. А тебя как из арбитров занесло в Ордосы?
– Мне в самый раз.
Как это по-женски, испортить хороший рекаф всякой дребеденью. А впрочем, Альвий не был уверен, что если бы Лотта сделала "как надо", он ощутил бы разницу.
- Ах-ха-ха! Да, у арбитров, начало допроса обычно и выглядит, как попытка дружеской беседы. Неплохо подмечено!
Он выдохнул дым, обдумывая ответ.
- Помнишь лет тридцать назад на Оберштайне был скандал и разбирательство, когда расформировали целый дивизион арбитрата из-за коррупции? Ну вот, я его и инициировал, а меня уволили вместе со всеми. Но потом там еще была проверка со стороны инквизиции, были нужны люди... ну и вот.
Он внимательно смотрит на Лотту. Потом говорит:
- Это шутка, конечно. Я не такой старый. Все проще. "Услуга за услугу", "выделите толкового дознавателя", "Юлий, ты теперь работаешь на инквизицию", "есть". Просто приказали.
Ну, если нравится, то и ладно. Хотя если поработаешь здесь с месяцок, попьешь разный рекаф – наверняка изменишь свое мнение! – безапелляционно заявила Лотта. – Во-первых, хороший рекаф в половине случаев – это грамотно подобранные добавки, а во-вторых, на Радже это практически национальный вид спорта – угадай, чем тебя на сей раз кормят. И это хорошо, что мы еще сто лет назад здесь не оказались: тогда была мода готовить рыбу так, чтобы на вкус был грокс, грокса готовить как грибы, а из грибов создавать птицу!
Ну шутку арбитра женщина ответно усмехнулась:
- Да знаю я, как работают твои коллеги! Первый раз, что ли, вижу? За годы службы довелось и за плечом следака стоять, и перед ним, сложа лапки, сидеть. Хотя, признаться, добрая половина сначала не на дружественность напирает, а на голос пытается взять, застращать, особенно когда перед собой девку видит и считает, что сможет споро ее об колено сломать!
История попадания Альвия на службу в Ордосы сначала была встречена недоумением, а потом кривой улыбкой:
- А ведь я почти купилась! Ну, признаться, твоя история гораздо больше свидетельствует о компетентности, чем моя!
"Месяцок," – отметил про себя Альвий. – "А у нас точно есть месяцок?"
- Вопрос сложный, – пожал он плечами. – У женщин болевой порог бывает и выше. Особенно у рожавших, – заметил легат между делом. - Но в целом так и есть. У женщин крик вызывает более сильный прилив веществ, которые подавляют их эмоции сопротивления. Мужчины же видят в тебе врага, это вызывает у них злость и упорство. Мужчин в среднем равнодушие пугает сильнее. Им страшнее оказаться не перед врагом, а перед машиной, которая их прожует и выплюнет остатки.
"Неприятно ли мне, что она явно моложе меня, и без специальной подготовки уже получила инсигнию, а я нет? Пожалуй, нет. Наоборот, это естественно - инквизиторы реже отпускают человека со специальной подготовкой на повышение. Ведь он нужнее в составе группы."
– Компетентность оценивается по результатам, а не по истории. Значит, твои были выше! – Альвий отсалютовал кружкой.
- И это тоже. Хотя ты разобрал весьма качественно, словно Механикус. – кивнула Лотта. – Ну и в принципе женщина многими автоматически считается более слабой – особенно если она старается касаться таковой и делает вид, что ведется на крик. Но, думаю, это тебе и без моих комментариев известно. И, полагаю, известно, как выявлять подобных «актеров».
Лотта привычным жестом закинула прядь за ухо и вся потянулась, распрямляя спину. Фыркнула насмешливо:
- Думаю, хвалить друг друга мы можем долго, потому что у каждого в активе есть немаленькие заслуги. А уж как их расценивают в Конклаве – это загадка всех загадок, и пытаться предположить алгоритм – дело бесполезное. Поэтому будем просто делать свое дело так, как делали, и не думать о том, станет ли кто-то за успехи дознавателем и заберут ли кого-то из фактической ссылки. – инквизитор отсалютовала в ответ.
Допив рекаф и затушив папиросу, женщина потянулась всем телом и сладко зевнула:
- Ладно, засиделись мы что-то. Пойду я к себе на боковую, пожалуй: денек уж больно насыщенный выдался, так что извини, если что, за скомканный разговор. Доброй ночи!
…Хотя Альвий и проснулся рано по старой, еще со Схолы, привычке, ванная комната уже оказалась занята: леди инквизитор, как оказалось, тоже не чуралась ранних подъемов и, судя по времени ожидания, уделяла утреннему марафету немало времени. Вышла она спустя полчаса в халате и полотенце, довольная и вся светящаяся, весело поздоровалась с постояльцем и отправилась в свою комнату.
К тому моменту, когда арбитр привел себя в порядок и вернулся к себе, перед дверью в выделенные ему покои на маленькой тележке уже ожидал завтрак: белая яичница из трех яиц с хрустящим тонким беконом, стопка поджаренных тостов, масло и яблочный конфитюр, пара длинных колбасок, горстка бобов, несколько аккуратно нарезанных томатов и неизменная кружка ароматного рекафа размерами с маленькое ведерко. В общем, трапеза была хоть и без особых изысков, но зато сытной и разнообразной – а что еще требуется от еды в преддверии тяжелого служебного дня?
Покончив с завтраком и собравшись, Альвий вышел поднялся на лифте наверх, в рекафейню, где был встречен скупым кивком мужчины, стоящего за прилавком: «Доброе утро, милорд, хорошего вам дня». Больше профессионально нелюбопытный продавец на гостя внимания не обращал. Легат, же выяснивший к тому времени, где располагается Крепость-участок станционных арбитров, воспользовался широко представленным на Радже частным извозом, чтобы добраться до цели. Правда, кар ему взять не удалось – водители отказывались по причине того, что главное шоссе, ведущее к Крепости, было вот уже лет сто как закрыто для всей внеслужебной техники, а другие дороги являли собой узкие запутанные проулки, через которые проехать было если не решительно невозможно, то, по крайней мере, крайне сложно. Так что Альвию пришлось познакомиться с такой банальной на высокотехнологической станции экзотикой, как рикши.
Договорившись с крепким мужчиной в безрукавке, в чьей родне, судя по избыточной волосатости, явно были джокаэро, арбитр отправился в путь. Как оказалось, рикши – действительно удобный вид транспорта: ну вот какой бы кар проехал по жестяным полозьям, положенным поверх ступенек технического межъярусного ходка? И разве иначе, чем на байке, можно было бы попетлять между невысоких двухэтажных домиков с плоскими крышами, налепленных так, словно неведомый архитектор задался целью расположить жилье в максимальном беспорядке? Снуя меж труб, домов, технических строений, оград и заборов рикша, периодически болтавший на бегу с коллегами, довез пассажира до полукилометрового пустыря, ограждавшего Крепость-участок от остальной Раджи.
К выстроенной в соответствии с СШК Крепости со стенами из антрацитово-черного армированного рокрита вела только одна наземная дорога, по которой визитеру и пришлось проследовать. Арбитр не сомневался, что его появление не прошло незамеченным, и он наверняка сразу же был просканирован, взвешен и измерен, и собранные данные ушли на когитатор дежурного офицера. И, судя по тому, что на встречу не вышел патруль, имеющиеся данные не были сочтены опасными.
Войдя под высокую пятиметровую арку, легат вошел в святая святых имперского правосудия на станции. Пройдя под прицелами двух тяжелых болтеров, мужчина вошел в контрольно-пропускной пункт, оформленной с привычной аскетичностью: несколько когитаторов за ограждением, пикт камеры, широкий стол дежурного и герб арбитрес на стене. Прием и регистрацию посетителей осуществлял невысокий, но крайне широкоплечий мужчина, чьи пропорции приближались к форме квадрата: что на ногах, что на боку он был примерно одной высоты. Щеголял этот «дальний родич скватов» нашивками сержанта арбитраторов. Осмотрев новоприбывшего с ног до головы, дежурный моргнул окулярным имплантатом, явно завершив дополнительный анализ, и глубоким басом поинтересовался:
- Ваш когномен и документы. Цель и персона визита. Наличие запрещенных веществ и оружия.
***
Как выяснилось вскоре, собравшаяся у костра публика явно была не готова трещать с каждым встречным-поперечным, общий их посыл сводился к тому, что «шла бы ты, телка, своей дорогой, тебя тут никто не знает и поручиться за тебя не может, а посему и нечего с тобой говорить». Толи говорившие и вправду имели завязки в криминальном мире (но явно не среди птиц высокого полета), толи имели типичную психологию большинства жителей подульев, не доверяющих никому кроме как из своего района – не ясно. Однако и из такой пустышки Скай могла сделать определенные выводы: чтобы выйти на хоть какую-то откровенность с местными, надо или примелькаться и с кем-то задружиться, или заронить в сердцах местных заправил интерес либо уважение – достаточно прямолинейный, но обыкновенно беспроигрышный подход.
Другое дело оказалась местная смотрительница за хостелом, откликавшаяся толи на имя, толи на прозвище «Джинкс». Девка явно скучала и была не против покурить и потереть за жизнь с поздней постоялицей. Собственно, из общения с ней стало ясно, что Джинкс готова скупать вещи, не оглядываясь на их прошлое, но и, соответственно, не выкладывая полной суммы. Готова они при необходимости и пошукать в закромах в поисках чего-то полезного для людей решительных и деловых – без чего-то экстраординарного, конечно, но все же. А вот контактами девка делиться отказалась, резко и рубленно ответив своим хриплым прокуренным голосом, что «сначала поживи тут какое-то время, а там к тебе ровные парни сами придут, погутарят о жизни да о проблемах. Сама знаешь, с кондачка ничего не делается – не мне те объяснять, подруга».
Завершив разговор, Скай отправила шифрованные сообщения на Синтиллу через приемный покой астропатического хора: оставалось только решить, что поставить в примечании – срочность послания нулевая или повышенная. При нулевом тарифе каждое письмо стоило три десятка тронов, но могло быть получено адресатом через месяц, или через полгода, или через год – как повезет и насколько сильно помешают варп-шторма. Если же означить письмо важным, оно будет надиктовано кем-то из примарисов, и достигнет цели быстрее и четче. Правда, и стоить будет каждое по сто пятьдесят тронов – но иногда игра стоит свеч, не так ли?
…Завтрак в «Хостеле-747» явно не входил в перечень услуг, поэтому питаться пришлось в ближайшей рыгаловке, где смуглый до черноты местный уроженец с завитой колечками бородой и в смешном голубом тюрбане за пару мелких монет вываливал из чана на деревянные миски слипшийся комковатый рис и какие-то непрезентабельные бобы в пряном и густом красном соусе. Продукты, судя по всему, выращивали в стоящей неподалеку кособокой теплице, построенной изо всякого мусора – не самая лучшая среда, но зато не придется давиться трупным крахмалом.
Завершив все приготовления, авантюристка договорилась с долговязым рикшей, доставившим ее к середине проспекта Святой Камиллы – одной из центральных улиц Срединных кварталов, на которой расположилось множество магазинов на любой вкус и любой кошелек. Здесь любители тратить денежки нашли бы, где разгуляться, но Скай требовалось исключительно лавки с одеждой. Миновав несколько явно дорогих заведений, где, судя по витринам, один легкий сарафанчик мог стоить несколько сотен тронов, она вошла под вывеску «Рахим и сын. Готовое платье на каждый день». Подскочивший вертлявый приказчик в ладно сидящем деловом костюме нисколько не удивился ни виду посетительницы, ни ее просьбы. Сняв со Скай мерки и покопавшись в инфопланшете, он попросил обождать несколько минут, после чего попросил проследовать в примерочную, где клиентку уже ожидали готовые костюмы.
Покончив с гардеробом – на часах было около полудня – аколита приняла решение отправиться к Корням. И вот тут-то и начались проблемы: ни приказчик у «Рахима», ни официант в ресторане напротив, ни курящий в ожидании клиентов таксист, ни даже мальчик-рикша в громких деревянных сандалетах – никто не хотели говорить, как добраться до Арены. Рикша вроде бы и повелся – даже согласием ответил, но потом уточнил, к какому «зверю» доставить Скай: и вот с этим-то и вышел затык. Кажется, придется подойти к вопросу серьезнее.
***
Утро Натаниэля началось чуть ли не раньше всех: когда на настенных часах с мерно качающимся маятником было без нескольких минут шесть, противно запищал вокс и раздался чей-то до отвращения бодрый голос, сообщивший сахибу, что «груз доставлен, открывайте калитку». Пришлось споро одеваться и выходить на улицу, оказавшуюся на удивление ветренной: словно не на станции дело было, а на самом натуральном открытом мире. Загадка эта, впрочем, вскоре разрешилась: прибывшие вместе с машиной грузчики пояснили врачу, что это прогоняется воздух из очистительных систем во избежание пробок. На счастье Натаниэля, стоять на холоде ему долго не пришлось – быстро открыв кабинет, мужчина укрылся от промозглых дуновений за крепкими стенами.
Грузчики, среди которых были как аборигены в тюрбанах, так и вполне имперского вида граждане, споро начали таскать оборудование, делая это, правда, весьма небрежно, так что аколиту не раз и не два пришлось повышать на них голос, требуя аккуратности. Когда все было разнесено по местам, в дело вступили сборщики, в процессе работы активно переговаривающиеся между собой, помогающими им на подхвате грузчиками и зашедшим в тепло водителем. Обсуждались в основном всякие бытовые вопросы да спортивные мероприятия – про убийства, вызвавшие интерес Инквизиции, мужчины, судя по наводящим вопросам лорда Эра, не знали.
Не успели закончить с расстановкой – новый звонок: на сей раз привезли медикаменты. Да еще Лотта параллельно написала, что запрошенные книги будут к вечеру: есть от чего голове пойти кругом! Пришлось одновременно следить, чтобы не филонили со сборкой – работяги так и норовили уйти на перекур на подольше, ругаться с поставщиком, привезшим просроченный паниммун – шутка ли, предлагать использовать лекарства с датировкой M.37, звонить в другую контору и требовать, чтобы холодильную камеру доставили не «ну-у… к вечеру где-то, у нас свободных машин нет», а вот прямо сейчас, разбираться со стайкой детей, решивших посмотреть, что здесь будет – этих удалось отпугнуть словами о зубоврачебном кабинете.
Одним словом, к обеду Натаниэль успел вымотаться в край – право дело, еретиков ловить легче, чем в одиночку с нуля организовывать свое дело на незнакомом мире. А ведь это еще пока не было визитов всякой администраторной мрази, которые сразу начнут требовать два десятка справок, которые они же и выдают! В общем, если заниматься проектом с полной самоотдачей, надо становиться как Лотта, стационарным агентом и жить здесь – иначе наверняка что-то да пропустишь.
Но должность стаци лорду Эру пока никто не предлагал – пока что, по крайней мере. Так что оставалось совмещать прикрытие и оперативные действия: а в отношении последних у достойного медикуса был план начать с антикварных лавок. После того, как кабинет было оборудован, и все разъехались, Натаниэль за полчаса нашел в станционной инфосети несколько адресков подходящих магазинов. Осталось только решить, с чего начать и о чем спрашивать владельцев.
***
Священнику и стрелку было проще всех: они не были завязаны не на чьи действия и могли спокойно самостоятельно планировать свои действия. Лотта над душой не стояла, ничего «вотпрямщас» не требовала и в принципе позволяла временным подчиненным действовать по своему усмотрению. Это было удобно: можно было взвесить все pro e contra, после чего уже приняться за действия: такая удача аколитам выпадала нечасто, и ей следовало воспользоваться.
Переночевав у Натаниэля, друзья привели себя в порядок, после чего Рейнал сгонял в ближайший открывшийся магазин, где закупился продуктами для завтрака: зачем есть в какой-то забегаловке, опасаясь, что тебя услышат, если можно откушать «дома» - тем паче, что тщательная проверка всех вещей не выявила ни одного, даже самого завалящего, жучка. Так, организовав себе нехитрое пропитание, аколиты провели утро, пообщавшись за жизнь, коллег, расследование и будущие планы. Вся проблема была в том, что никаких реальных завязок попросту не было: действовать пока что приходилось экспромтом, и блуждать в впотьмах неведения, как ночью в подулье.
Но начинать с чего-то все же следовало, и можно было выделить несколько вариантов. Можно было прогуляться по портовой зоне и выяснить, не происходило ли чего необычного там. Можно было, воспользовавшись прощальным подарком от сорориты, заглянуть в Драгоценные кварталы и приобщиться к месту преступлений. Можно было попытаться выйти на родню кого-то из покойничков и под благовидным предлогом пообщаться с ними: право дело, не сидят же все члены их кланов взаперти в своих золотых клетках? Наконец, можно было попробовать найти места встреч золотой молодежи: наверняка богатые бездельники собираются и в других кварталах, где за ними меньше контроль.
Как итог, «дорог», по которым можно было проследовать, было великое множество, но какая из них вела к цели самым прямым и ближним путем, и была ли такая дорога, оставалось загадкой. Что же, Рейналу и Сифре вот уже не в первый раз предстояло проверять все возможные направления собой: кажется, так будет и на сей раз.
Альвий Юлий:
I. Здраствуйте, я ваша тетя!
Тебя явно собираются подвергнуть обычной процедуре допуска, включающую в себя полное сканирование, короткий допрос и другие тому подобные вещи. Можно стоически потерпеть, а можно надавить своим статусом и посмотреть, прокатит ли. По идее должно, но гарантии, как обычно никто не дает.
- согласиться на полную проверку.
- потребовать проверку как члена арбитрес.
- сослаться на данные с уровнем «секретно» и потребовать отказа в проверке.
II. А куда мы, собственно, направляемся?
- к самому юстикару, естественно, чего мелочиться-то?
- к проктору, возглавляющему отдел, занимающийся поддержанием благочиния, то есть борьбой с еретиками, диверсантами и прочими персонами, подрывающими деятельность Империума.
- к проктору, возглавляющему отдел экономических преступлений: вряд ли в твоем новом деле есть действительно мистическая составляющая – это скорее похоже на разборки среди нобилей. А повод к тому наверняка деньги.
- к судье, возглавляющему «убойный» отдел.
- к магистрату, возглавляющему следственный отдел.
- щегольнуть розеттой и сказать, что будешь общаться только с уполномоченным по взаимодействию с Инквизицией.
- да чего тянуть-то, поговорить с заведующим оружейной!
Скай:
I. Встречают по одежке…
Выбор здесь неплохой, и цены более или менее приемлимые, остается только решить, на что потратиться. Предлагают следующее:
- брючный костюм по фигуре за 50 тронов, расценка – любая. Качество – Common, и этим все сказано.
- синий или черный брючный костюм за 100 тронов. Качество Good, и смотрится вполне пристойно… для клерка среднего же звена.
- белый брючный костюм белого цвета с попугайски-оранжевой рубашкой и оранжевыми же штиблетами. И шляпой с полями в придачу! Качество – Best, но и стоит 300 тронов.
- полуночно-темный брючный костюм с белой рубашкой и лакированными туфлями. Качество – Best, и выглядит на все свои 350 тронов.
- благородный малахитово-зеленый костюм, но не с брюками, а с юбкой чуть ниже колен. Фасонно, роскошно, но при этом пристойно как в высшем обществе, так и в среде попроще. Качество – Best, и снова 350 тронов.
- алый камзол с золотым шитьем, шелковая рубашка с жабо, широкий пояс с нишами для лезвий, обтягивающие кожаные штаны и высокие ботфорты – практически последний писк моды… и целых 500 тронов. Зато сразу видно, что у хозяина водятся деньги!
II. Язык до Корней доведет.
Кажется, спрашивать местных в лоб, где Корни и как до них добраться – не лучшая идея. Надо быть тоньше и получить ответы через наводящие вопросы. Игромеханически это значит, что нужен бросок харизмы. Выбери заявку, что ты хочешь узнать:
- тупо любой маршрут (сложность +0)
- варианты маршрутов. Что это за звери такие-то? (сложность +10)
- приехали, хорошо. А какие представления ожидаются-то в ближайшее время? (сложность +20)
- ну доберешься ты. А искать кого там? (сложность +30)
- «пусть лошадь думает, у ей бошка большая!». Позвонить Лотте – пускай инквизитор сама все скажет, раз ей это надо.
Натаниэль Эр:
I. Подарки старины глубокой
Любителей седой древности на Радже явно немало, и немало тех, кто ее продает: спрос рождает предложение, все знакомо до боли в зубе мудрости. Вот только искать в этих залежах необходимое и, как говорят церковники, «отделять зерна от плевел» - задачка не из легких, так что следует решить, чему уделить внимание.
- будем мести широкой метлой и поедем на блошиный рынок в Пристенье!
- рядом с Портом несколько лавок, торгующих древностями и диковинами: не начать ли отсюда?
- пора прошвырнуться по Средним кварталам и потрясти различные мелкие и не очень магазинчики.
- древнее оружие всегда интересует сомнительных лиц с претензией – такие лавки и будем искать.
- пожалуй, следует начать с букинистов: «знание – сила» и все такое прочее.
- в музеях тоже есть всякие диковинки, которые нередко подороже продаваемых у антикваров. Правда, они и не продаются, но кого это останавливало при сильном желании?
Сифре Экзуперанси, Рейнал Дезидери:
I. Вариантов действий у вас варпово множество, и за что хвататься, кроме как за голову, решать вам. Итак, самые перспективные и доступные направления следующие:
- надо бы заглянуть в Порт: через него на Раджу попадают не только грузы, но и всякая зараза. Авось что-то да углядим.
- где кто-то наседил, там и надо искать. И пускай в особняки местных нобилей вас вряд ли пропустят, погулять по Драгоценным кварталам не помешает: В конце концов, слуги знают подчас даже побольше, чем их господа.
- надо искать не место, а человека. И начинать следует с родичей мертвяков. Только вот за кем начать «охоту»? А если цель выбрана – как выйти на разговор?
— Ашим Чаттерджи, нашедший покойного брата, наверняка появится в Зеленом Порту.
— у покойной девицы Клиффорд-Бриггс есть, судя по инфосети, сестра, которая учится в Раджанской академии.
— офис мистера Холлидея был как раз в Срединных кварталах, так что можно потрясти его коллег.
— а вот Сингкхов, если верить базе, больно уж много, и вряд ли все из них хорошо знают мертвого родича. Может, поймать организаторов траурной церемонии и потрещать с ними?
- надо искать, где водятся потенциальные новые жертвы. А значит, начинать следует с мест всяческих тусовок.