Беседа шла своим чередом, разговоры, вертясь вокруг одной темы, то отходили от нее на время, то снова возвращались. Внешний шум не мешал общающимся, привычным находиться в разных ситуациях, а аборигенам, в свою очередь, не было дела до компании за одним из столиков. Но пока разговор змеился, некоторые из беседующих, общаясь, одновременно размышляли и о вещах более глубоких, связанных с расследованием и подробностями смерти молодых аристократов.
Отцу Экзуперанси самого подозрения в том, что виновником может оказаться псайкер, было достаточно, чтобы пытаться построить в голове картину возможностей и способностей убийцы. По всему выходило, что псайкер вполне мог сотворить такое: вот только при определении возможностей колдуна священник терялся. Не будучи специалистом по оккультным искусствам, он знал, что даже не самые сильные в целом псайкеры способны творить некоторые чары на уровне гораздо большем, чем их возможности, так что не мог с уверенностью утверждать о способностях убийцы.
Нельзя было и с уверенностью утверждать, были ли применены психосилы в непосредственной близости от объекта. Колдун альфа-уровня, имея фокус на жертву, мог сделать это и на расстоянии. Малефик послабее был бы вынужден быть неподалеку от объекта. С другой стороны, Сифре слыхал о том, что псайкер мог установить и психическую ловушку, куда жертва попала, как муха в паутину… Вариантов было много, итогом же было то, что информации для выводов было слишком мало.
Однако, если не принимать в расчет людей, обладающих психическими силами, то под подозрение попадали оккультисты, как одиночки, так и действующие в рамках культов, и демонологи. Природа оккультных знаний, где чернокнижник использовал не свои силы, а заемные через ритуал, была слишком обширна, чтобы с уверенностью сказать, являлись ли покойники жертвами ритуала или жертвами для иного ритуала. Да и в принципе священник не мог припомнить не одних черных ритуалов, итогом которых становилась смерть в своей постели от разрыва сердца. Впрочем, это не значило, что такого вовсе не могло быть – нехватка знаний не означала безусловного отказа от таких подозрений.
Точно также рановато было и сбрасывать со счетов и демонов. Ясное дело, что низшие слуги Темных Богов не могли сработать столь тонко, но вот те, кто в донельзя запутанной иерархии варпа занимали более высокие места, были вполне способны на такое. И не только на такое, собственно. Но вот что-то более конкретное выдать пока представлялось затруднительным: это не слуга Кровожадного, не отродье Отца Болезней и… да и все, пока что. Мало, фрагово мало информации для осмысленных суждений!
Вопрос Скай заставил задуматься и Натаниэля. Последовательно припоминая все, что он читал о разнообразных культах, доктор пытался сопоставить знания с имеющейся картиной, пытаясь найти аналогии. По всему выходило, что все культы, занимающиеся принесением людей в жертву или убийствами с помощью темной ритуалистики, отличались более яркими смертями: как сказала бы острая на язык Фенрия, «кровь-кишки-распидорасило». Так что культы можно было скорее вычеркнуть, чем оставить в перечне подозреваемых.
А вот малефикар, не бывший даже псайкером, вполне мог сотворить такое. Ритуалистика, будучи достаточно обширной наукой, могла характеризоваться разными эффектами, в том числе и изменением потоков эмпириев на одной обособленной площади. Чернокнижник вполне мог, умея привязку к жертве – части плоти или кожи, или волосяного покрова, или жидкости организма – спроецировать результат колдовства на конкретную жертву; а мог и попросту скорректировать ток незаметных глазу потоков варпа в спальне жертвы, например, что привело к гибели несчастного мужеложца. В общем, оккультист представлялся вполне реальным кандидатом, но для этого условному убийце понадобился бы соответствующий трактат, помещение, чистое от любых нарушений эмпириев – то есть по возможности далекое от церквей – и, конечно же, жертвы. Желательно человеческие: в трактатах схоластиков-исследователей прямо указывалось, что кровь и смерть животных не вызывают сильных возмущений в Море Душ и вряд ли повлекут за собой летальное воздействие на человека.
Тем временем инквизитор, с легкой полуулыбкой выслушав наигранно погрустневшую Скай, покачала головой, изображая печаль и сердечную боль за неудачу аколиты. Отпив коктейль и отставив стакан в сторону, сложила пальчики домиком и внимательно посмотрела в честнейшие глаза авантюристки:
- Очень печальная и поучительная история, милочка. Извлеки из нее урок. Только почему две, а не три и не тридцать три? Подумай об этом, пока будешь считать свои проценты… и проценты, которые могут спросить с тебя.
Переведя взгляд на остальных членов команды, Лотта продолжила:
- Так, лапушки. Благородные дома не любят, когда к ним лезут без спроса, а смерть господина Сингкха была слишком похожа на естественную, чтобы осквернять тело и давать пищу для слухов. Аборигенам удобнее, если у них будет меньше проблем, даже если они при этом пропустят что-то важное. Так сказать, держать лицо станционному нобилитету важнее, чем докопаться до истины.
Что же до пропусков, полученных госпожой делли Кардона, то вы будете там под личиной ее свиты, вот только пропуска на вас временные, не более четырех часов в сутки. И, думаю, сами понимаете, что явление особы вроде нашей новой подруги с ирокезом произведет там фурор и вызовет нездоровый интерес у окружающих. Прошу это учитывать. А равно прошу принять во внимание, что не помешает поработать и над получением постоянных пропусков – а это возможно только от местных. А пока что решайте, как вы будете трясти родственников других покойничков – если оно вам еще надо. Пока что же я вижу, что все концы спрятаны в воду, и нам еще есть, над чем поработать, прежде чем сформулировать подозрения, верно?
При визите же в порт вы можете работать как простые подданные Его, но можно попробовать и обзавестись патентами какого-нибудь торгового дома. Нужно – организую. В общем, подумайте об удобной для вас легенде, а я посмотрю, чем могу ее усилить.