Устроившись на пустующей пока каталке, инквизитор, закинув ногу за ногу, испещряла лист мелким витиеватым почерком человека, потратившего немало времени на каллиграфическое письмо, тщательно фиксируя все наблюдения доктора. Когда же тот извлек сердце и приступил к его детальному изучению, сопровождая осмотр комментариями, заинтересованная женщина даже отложила записи и встала рядом, с любопытством и безо всякой брезгливости наблюдая за манипуляциями Ната.
Тот, в свою очередь, тщательно осмотрел отделенный орган, особенно внимательно, в том числе с помощью увеличительного монокуляра, осмотрев места разрывов. Как выяснилось, на сердечную недостаточность покойничек не жаловался и, не случись нечто непонятное, мог функционировать без кардиологического вмешательства еще долгие годы. Но разрывы, разрывы… Такое ощущение, что сердце господина Сингкха в один момент начало биться с такой бешенной, скоростью, что ток крови превысил все допустимые значения. Маловероятно, что причиной тому послужили какие-то естественные причины, но вот некие неустановленные наркотики и яды, которые частенько нельзя было отличить один от другого, вполне могли повлиять на организм подобным образом. Учитывая, что Раджа – одна из крупнейших торговых точек субсектора, сюда запросто могло попасть что угодно: даже, прости Император, ксентотические препараты.
Второе предположение осторожно высказала Лотта: подтверждений ему не было, но Натаниэль, как опытный аколит, мог предположить, что такое реально. Воздействие варпа напрямую или посредством психосил также обладало разнообразным спектром эффектов, и колдун, теоретически, вполне мог либо разорвать сосуды своими богохульными силами, либо действительно усилить ток крови, что привело к «естественным» причинам гибели.
С абсолютной уверенностью можно было утверждать только одно: совершенно не добродетельный господин Сингкх был убит кем-то изобретательным и не склонным к банальным способам лишения ближнего своего жизни.
***
Желторясный старец, слушая гостя, прикрыл морщинистые веки и застыл неподвижно – даже грудная клетка его, кажется, не шевелилась. Создавалось такое впечатление, что там, где раньше сидел человек, оказалась мастерски сделанная, но все же совершенно неподвижная статуя. Брат Равиндер молчал, спутники его, окружающие периметр, не вмешивались, а вокруг шумела бурная, живая, кипящая жизнь простых раджанцев. Кто-то спорил по поводу приправ, которые следует добавить в рис, кто-то громко обсуждал цвета для свадебного сари какой-то Мадху, кто-то рассказывал о своей работе в автомастерской. Люди видели беседу своего пастыря с чужестранцем, но ни в коем разе не вмешивались в него.
Снова застывшая, как муха в смоле, пауза. Наконец священник открыл глаза, улыбнулся одними губами, неспешно кивнув:
- Я верю, что ты не преступишь своих обетов и не будешь действовать опрометчиво там, где разум вступает в бой прежде очистительного пламени. Если твои следы ведут тебя там, где яркий блеск драгоценностей и мишуры застит глаза тем, кто забыли, что они всего лишь простые люди – иди и ничего не бойся. Я и мои братья в молитвах своих будем просить даровать глазам твоим проницательность, мозгу – мудрость, а дланям – крепость.
Вновь уважительно кивнув Сифре, брат Равиндер неспешно повернулся к Рейналу, смотря на него с мягким укором учителя, которому нерадивый ученик задает вопрос, кажущийся каверзным только самому ребенку:
- Мальчик мой, воитель достойный. Если брату моему понадобится помощь, то он – или ты – придет сюда и попросит провести его к скромному служителю Его, с которым вы беседуете. Ежели тот, кто ищет его, возжелает спрашивать не паству, но священников, то он направит свои стопы к храму Аррадж Ягнамая Намаха – Императора Жертвенного.
Что же до сомнений твоих, то они видны мне. Не сомневайся в этих людях: вера – их щит, а праведность – копье. Если от них потребуется исполнить кровавую молитву Ему, то они придут с оружием равно духовным и материальным.
Если я ответил на вопросы ваши, то я возьму на себя смелость объявить время скромной трапезы.