На этот раз ты пьёшь — невежливо отказываться.
Впрочем, чтобы «любезная хозяйка» не наполнила твой бокал снова, ты делаешь очень маленькие глотки.
Разуму место в чистоте.
За ее пределами — лишь безумие.
Жертвы, очевидно, не имеют ярко выраженной связи — от происхождения до семейного положения.
Неочевидные взаимосвязи — здесь всё интереснее.
Среди жертв — яркое исключение.
Единственная женщина, она же единственная из «служилой» семьи, да ещё с какими-то странными архивными изысканиями.
Может быть тупик — но ты привыкла отмечать подобное.
Ещё покойная госпожа Клиффорд-Бриггс имела выходы на остальных жертв — по линии «разгульного отдыха». Более того — если человек, обычно склонный к одиночеству, вдруг предаётся разгулу... должна быть причина.
— Лучший убийца — это мертвец.
Произносишь задумчиво.
Возможно, тупик. Но его следует проработать хотя бы бегло.
Библиотеки и архивы — бюрократические структуры.
Там ни одной бумажки не выдадут без отметки когда, кому и в какое время была произведена выдача.
— Госпожа, Вы обратили внимание что одна из жертв заметно выбивается? Остальные связаны с финансовой элитой планеты — родством или профессионально, и только покойная госпожа Клиффорд-Бриггс происходит из служилой семьи. Более того, она единственная женщина в перечне — если конечно не было покойных женщин среди неподтвержденных жертв. Если мы предполагаем не передозировку каким-то препаратом, а убийство...
Ладно, ты должна была сказать это вслух.
— То у серийных убийц обычно есть некий «портрет» жертвы. Госпожа Клиффорд-Бриггс выбивается из этого гипотетического портрета.
Ты внимательно смотришь на Лотту.
Позволяешь себе мгновение торжества — за полчаса ты оказалась полезнее всех своих «коллег» вместе взятых.
— Я хотела бы получить доступ к читательским билетам госпожи Клиффорд-Бриггс и ее отношениям*. В точности выяснить чем именно покойная занималась. Это возможно?