Надо сказать, что удар поленом по голове вполне может послужить неплохим успокоительным. Но для этого надо бить сильнее и до конца. И тогда пациент какое-то время просто лежит безгласной тушкой. Спокойной. Но если не довести дело до конца - то эффект получается совсем противоположный.
- Постучать?! Прошу прощения, леди Амелия, но я не знаком с расположением комнат в нашем (с нажимом) доме. И не мог знать, что за закрытой дверью вы принимаете ванну. К тому же, (небольшая порция сарказма) разве у хорошей жены есть секреты от своего мужа?! И уж, конечно, я никак не мог предположить наличие здесь Марты, вооруженной и без промедления пускающей оружие в ход. Мне казалось, (порция сарказма стала просто лошадиной) что сперва можно хотя бы поговорить.
Но тут Амелия, сохраняя выдержку (о, сколь многие знакомые женщины Грея в подобной ситуации визжали бы, орали и швырялись всеми предметами), лукаво улыбнулась - и мужчине стало тяжело дышать. А когда слова, такие правильные, изящная рука сопроводила небрежным взмахом - Грей ощутил, что теряет голову. Рука, неприлично обнаженная по меркам высшего общества, была тем не менее покрыта пеной, скрадывая очертания - и обнажая шелковистую кожу в самых неожиданных местах и в неожиданные моменты. Слова Амелии звучали как в тумане. И, как подозревал Грей, женщина прекрасно видела его состояние. Злость, разбавленная потрясением, и нарождающееся вожделение. Но тут миссис Иствуд произнесла роковые слова. Переписка... растопка... уничтожена. Нет!! Нет!! Этим простым словам, сказанным приятным мелодичным голосом едва не удалось то, что не смогла сделать грубая деревяшка - сбить мужчину с ног. Грей широко раскрыл рот, рванул воротник рубашки, пошатнулся, едва не упав. Рука его, подобно руке слепца-калеки, бессильно зашарила в воздухе, пока не вцепилась, побелев, в дверной проем.
- Нет, Амелия, нет, вы не могли так поступить, вы же знали, знали, как мне дороги эти бумаги, и вы, вот так, мой род, мой дом, мой отец - погиб зря, нет, нет, Амелия, какой позор, какой страшный финал для моей семьи.
Но растерянность, вызванная столь сокрушительным известием, быстро проходила. Он наклонил голову, замолчал. Минута, другая, лишь гул пламени в печи, лишь треск влажных поленьев. Грей медленно поднял голову. Лицо не выражало ничего. Лишь глаза прожигали насквозь.
- अरे कुतिया! अपने गधे में वसा डिक! ताकि आप भविष्य के जीवन में एक वेश्या के रूप में पैदा हों!!(Аre kutiya! Аpane gadhe mein vasa dik! taaki tum ek veshya paida ho! taaki aap bhavishy ke jeevan mein ek veshya ke roop mein paida hon!).
Хотя язык был наверняка незнаком Амелии, но тон и общий вид Грея явно говорили, что это отнюдь не похвала и не восхищение ее несравненными достоинствами.
- Что ж, вы вернули мне пистолет и костюм, взамен просто украв у меня все остальное. Как благородно! И раз я уже не лорд - да и никогда вроде бы и не был им, то почему я должен сдерживаться в своих желаниях!? Тем более, что вы, то есть ты моя жена и не смеешь отказать своему мужу! Раз уж я потерял цель всей жизни, то возьму хотя бы то, что принадлежит мне по праву!
Стремительный шаг к ванной. Длинный и быстрый, словно удар шпагой. В следующий миг Грей подхватил тело Амелии под мышки так, словно оно ничего не весило. И выдернул жену из теплого лона ванны, разбрызгивая горы пены и водопады с таким трудом согретой воды.
- Как!?! Как? Почему!?
Он ничего не соображал. Весь мир сузился до картины горящих писем. Под ногами разверзлась пропасть - и он падал, падал в нее. Он схватил ее за плечи и стал трясти, словно грушу, надеясь вытрясти ответ. Белые клочья летели вокруг, с Амелии стекала вода, обнажая от эфемерной защиты пены. Но Грей ничего не замечал.
- Где!??Как?!?!? как???
Весь его мир рухнул - и мужчина просто не представлял как жить дальше. Нет, если бы он посидел, сосредоточился, обдумал, принял бы ситуацию - все могло быть иначе. Но сейчас - только бессмысленно хватать женщину и тупо пялиться. раскрыв перекошенный в крике рот.
- нет!!!