Рассуждения Грея привлекли слух Амелии, и она обернулась. Его слова, от которых у иного побежал бы холодок по спине, на миссис Иствуд произвели прямо обратный эффект: женщина внимательно слушала, склонив голову и пристально разглядывая собеседника, и неподдельный интерес разгорался в её глазах, в полумраке походивших на две бездонные пропасти. Омут, попав однажды в который, практически невозможно выбраться. Грей открылся с новой для неё стороны — тёмной, жестокой — и теперь Амелия ощутила желание проникнуть в его тайну.
— Да, действительно, как я и сама не догадалась раньше?..
Несколько тихих шагов вперёд. Амелия двигается пластично, мягко, словно ассасин, крадущийся в тенях, дабы раньше времени не выдать жертве своего присутствия.
— Височная кость такая непрочная…
Она приближается вплотную. Рука медленно скользит вверх, касается волос мужчины над самым ухом. Легонько, еле ощутимо царапают ногти выбритую кожу пониже мочки.
— Стóит лишь приложить небольшое усилие — и… — подушечки пальцев замирают в небольшой впадинке на виске. — Даже хрупкая женщина справится.
Некоторое время она любуется незримой картиной, которую ей нарисовало воображение, и загадочная улыбка украшает её губы. Но зыбкое мгновение мимолётной близости рассеивается — женщина отдаляется снова. Хмурится.
— Вы, наверное, думаете, что я гадкая. Да, я отчаянно хотела жить. Но жить для того, чтобы отомстить за мужа.
Грей принялся снаряжать один из пистолетов, а рядом на столе лежало ещё два — этот сюрприз он имел в виду, когда говорил про незваных ночных гостей?
— Вы что же, собираетесь дежурить до рассвета? Не стоит из-за моей безопасности идти на такие жертвы. Вам нужно отдохнуть.
Она взяла светильник с прикроватной тумбочки и, снова подойдя к мужу, подняла над столешницей — помочь и вместе с тем удовлетворить своё любопытство. Не один раз она видела, как Сэм занят тем же, и присутствовала подле молчаливым свидетелем. Теперь ей было интересно сравнить их навык. Точные, аккуратные движения, уверенное знание последовательности действий — Амелия поняла: руки Грея делали это сотни раз.
— Вы профессиональный стрелок? — решилась она задать вопрос.
Когда Иствуд спросил про коммивояжёра, Амелия побледнела. Так вот почему он вытащил её из петли — решил совершить возмездие лично. Глупо было думать, что им двигало сострадание или жалость, или, может... очарование её красотой?..
«Ах, Амелия, спустись с небес на землю! Ты слишком романтична, когда в этом мире всеми движет меркантильный интерес».
Наверняка этот рыжий мерзавец приходится ему каким-нибудь приятелем или даже родственником. Она помнила его: комивояжёр среднего пошиба, ничем особенно не примечательный, если бы не мерзкие манеры.
— Вы могли бы узнать интересующие Вас сведения, просто попросив судью о свидании со мной в тюремной камере. Не обязательно для этого было связывать себя узами брака с убийцей, — внешне спокойно сказала Амелия, но внутри сжалась от нехорошего предчувствия.
Почему его интересует именно этот проходимец? Они слишком непохожи, чтобы состоять в приятельстве или родстве.
— Я помню его. Первый в нашем чёрном списке, так что своего рода… хм, зачинатель, — сухо усмехнулась женщина и начала свой рассказ: — Однажды ко мне прибежала заплаканная служанка, умоляя защитить её от посягательств одного из постояльцев. Ей было 13, совсем ребёнок. Вы, возможно, заметите, что миссис Фишер — бессердечная женщина, раз бессовестно использует детский труд и наверняка платит за него сущими грошами, а то и вовсе тарелкой похлёбки? Возможно, так и выглядело со стороны. Но если бы вы спросили мнение Марты, то она назвала бы меня благодетельницей: не возьми я эту сироту в услужение, её бы ждал или дом призрения с поркой и жалким существованием впроголодь, или публичный дом.
Она помолчала. Можно было без труда заметить, что воспоминания эти давались ей тяжело.
— Вы когда-нибудь задумывались о том, каково быть женщиной, мистер Иствуд? Вы, мужчины, — хозяева мира: все дороги открыты перед вами, и многое из того, что позволено вам, для нас считается предосудительным, неприличным, постыдным. Если вы задираете женщине юбку, то ожидаете от неё беспрекословного подчинения, и вам невдомёк, что она может иметь иное мнение и желание, отличное от вашего.
Она вздохнула.
— Я потребовала от мистера Колинза соблюдать приличия, покуда он является нашим гостем. Он ответил, что вместо сопливой девчонки отлично подойдёт её хозяйка, ведь она уже совершеннолетняя. Я закричала. Сэм услышал. И не сдержался.
Амелия отвернулась к окну, давая понять, что посвящение в дальнейшие подробности ей неприятно, и зябко повела плечами. Дрожала от холода или пыталась совладать с беззвучными рыданиями?