Давно схлынуло первое возбуждение от ареста пары Фишер. Уже успели оплакать всех, кого они убили. Уже прошло не одно заседание суда, уже прозвучали обвинения. Сэм Фишер смотрел прямо, улыбался пренебрежительно, и, казалось, что пылинка на обшлаге сюртука волнует его куда сильнее, чем грядущая смерть. Ибо другого приговора просто не могло быть. И адвокат, назначенный чуть ли не против его воли ("помилуйте, как защищать этих... да меня же потом линчуют!"), отговорил положенные речи вяло, спустя рукава. Сэм даже как-то не выдержал, и разразился едкой тирадой, что надо заканчивать этот гнусный фарс, мол, раз уж решили казнить, то казните, к чему эта комедия. На что судья, промокнув лысину платочком, заявил, что они уважают закон, и что раз подсудимым положен адвокат, то будь они прокляты, но он у них будет!
И вот наступил день оглашения приговора. Зал был набит битком. Люди стояли в проходах, толпились сзади, переговаривались негромко, косясь на скамью подсудимых. Но вот судья поднялся и стал оглашать приговор. И в самом конце прозвучало - "к повешению!". Но тут наступил звездный час адвоката. Он поднялся и дрожащим голосом произнес
- Ваша честь, вынужден напомнить, что по законам нашего штата замужняя женщина не может быть приговорена к смертной казни.
Все голоса разом смолкли. Казалось, стало слышно полет мухи. Судья нахмурился. Но прочитал текст, подчеркнутый адвокатом. Потом снял очки и протер линзы. Зал возмущенно загудел. Судья поднял руку. Сэм улыбался, глядя на развитие событий. Они с женой сидели на разных скамейках.
- Слышишь, дорогая, ты будешь жить. Назло всей этой пародии на правосудие.
Гул стал громче. И судья был вынужден стукнуть молотком.
- Скажите, а что законы штата говорят насчет вдов?
Адвокат был вынужден признать, что вдовы не являются замужними, а значит, на них закон не распространяется.
- Вот вам и ответ. Сэм Фишер будет казнен в это воскресение, а его жена, точнее, уже вдова - через неделю.
Выдержка первый раз изменила Сэму. Он вскочил, зазвенев кандалами.
- Вы не посмеете...!
Но удар приклада в спину заставил упасть вперед, грудью на стол, чуть было не опрокинув его.
- Уведите арестованных!