Несмотря на достаточно богатый опыт, Гёссер считал себя идеалистом. Он верил, что в момент нужды Империум способен действовать как единое, подчиненное высшей воле оружие, способное одолеть любого врага. Под конец, чем была вся история человечества, как не монументом его величию и способности выживать и превозмогать препятствия, что козни ксеносов и воля Темных Сил ставила на его пути? Даже в самые темные времена люди были чем-то, что вселяло надежду в душу Кристобальда.
К сожалению, подобные ситуации были гораздо более четко видны в исторической перспективе. Планшеты с хрониками, старые тома летописей, пикт-записи и прочее содержимое архивов давало увидеть глобальную картину, увидеть лес, не принимая во внимание скрюченные и уродливые деревья, встречавшиеся не так уж и редко. А сейчас именно на такое дерево аколит метафорически смотрел.
Метафорически. Фактически он смотрел на Соломона, говорившего о том, что ни техножреца, ни астропата у них не будет.
И это было предсказуемо. И, хотя Гёссеру очень хотелось сорваться на ком-нибудь или чем-нибудь, он не мог себе этого позволить. Но желание было. Несмотря на то, что разум подсказывал аколиту, что от подобных действий мир сильно пострадает, а реальность не предоставляла возможности оные действия даже начать реализовывать, он не мог не задуматься о показательной казни тех, кто настолько боится рисковать и тратить ресурсы, что готов поставить родной (или не родной) мир под риск. Фактически от аколитов требовали спасти мир, или, по меньшей мере, определить степень угрозы этому миру, но ресурсов у них было не больше, чем у тех же злосчастных гвардейцев, которых отправили на, почти наверняка, верную смерть. Или что похуже.
- Понятно.
Кивнул Гёссер Соломону, и задал несколько вопросов о личности проводника. Всегда лучше знать о людях, от которых может зависеть твоя жизнь, побольше. Хотя чужие слова не более чем просто слова. Впечатление Кристобальд предпочитал формировать самостоятельно. И нельзя было сказать, что впечатления были хорошие. Гёссер знал этот тип – аристократы-романтики. К сожалению, на службе Инквизиции куда лучше выживал другой тип аристократов – циничные ублюдки. Но романтики могли пойти далеко, особенно при наличии некоторой удачи.
Когда девушка представилась, Гёссер коротко кивнул, приветствуя ее. Поправлять Каллахана он не стал – если Ван Дайк не проинформировал Николетту о составе группы, смысла отказываться от небольшой конспирации не было. Тем более что у гвардейца был определенный дар, изредка сбоивший в пошлом направлении, но определенно присутствовавший. Давать имена и прозвища Кассий умел.
Закинув сумку со своим снаряжением под ноги, он уселся, и принялся слушать рассказ ван Хеккинг об Эльдерне. Это было полезно, но не критично – что бы ни было внутри периметра, свои функции оно изменило после катастрофы. Кристобальд читал о попавших в изоляцию городах и станциях, и знал, что без сильного лидера, способного действиями и словами удержать толпу, ситуация всегда приводит к демонстрации худших черт человечества.
Хотя опыт и подсказывал, что, если источником аномалии является артефакт, связанный с Имматриумом, стоит начать поиски с обеспеченных кварталов, особняков аристократии и дворца правителя города, Кристобальд знал, что это всего лишь предрассудок, и не стоит подходить к делу исходя из своих предубеждений. К тому же, первым пунктом их пути должен был быть Старый Город – место, где проводили раскопки техножрецы.
- Вперед. И да пребудет с нами Император.
Гёссер не любил пышных речей. Он мог заткнуть за пояс многих ораторов, но сейчас это не было необходимым. Все присутствовавшие знали, зачем они здесь, и знали, на какой риск шли – их не нужно было лишний раз вдохновлять. Во всяком случае, Кристобальду так не казалось.
Попутно Гёссер отметил, что Николетта явно не была посвящена в некоторые детали работы аномалии, если считала, что существует возможность связаться с ними по вокс-связи. Либо "Комиссар" ее неправильно понял. Это не было существенно – хотя Кассий не забыл спросить вокс-номер у очередной привлекательной девушки.
То, что город выглядел мирным, могло быть лишь иллюзией. Односторонней иллюзией, дающей возможность совершить идеальную засаду. Что-то подобное в "праймере" он читал про технологии эльдар. И по-прежнему исключать колдовство, несмотря на то, что даже при приближении "Борода" ничего не почувствовал, нельзя было. И нападение могло состояться в любой момент.
К этому Кристобальд был готов. Но не к тому, что произошло дальше. Николетта с телохранителями не смогла покинуть город, оказавшись в западне вместе с отрядом. Когда фургон сделал разворот и подъехал к остановившемуся лимузину, Гёссер остановил его так, чтобы он мог служить хоть каким-нибудь укрытием от нападения. Потому что действия отряда его не впечатлили. Половина решила потыкать барьер пальцами. Конечно, тот факт, что попытавшегося преодолеть его с разбега телохранителя не испепелило, делало этот поступок менее глупым, но…
Гёссер вздохнул.
- Кассий, посмотрел вблизи? Теперь смотри по сторонам. То же к остальным относится. Гран, хоть что-нибудь почувствовал?
Если барьер имел какую-то связь с Имматериумом, что было более чем вероятно, хоть какие-то ощущения псайкер должен был испытать. Подойдя к лимузину, Кристобальд встал в полоборота, чтобы иметь возможность видеть и нежданных спутников, и часть города.
- Граница сместилась. Либо кто-то ведет двойную игру.
Ответ на вопрос Грана был очевиден.
- И мы сейчас посмотрим.
Следующую команду он субвокализировал по внутреннему каналу вокса.
- Ярра, Гран, придержите телохранителей, если будут дергаться.
Он подошел к Николетте. Протянул руку, чтобы помочь ей встать.
- Леди ван Хекинг, возьмите себя в руки. Безвыходных ситуаций не бывает, и Император защищает тех, кто не ломается под испытаниями. Я задам вам несколько вопросов, и мне нужны четкие, честные ответы.
На секунду губы Гёссера чуть искривились в мимолетной кривой улыбке. Голос его стал чуть тише - он обращался к Николетте.
- Вам повезло, что вы оказались в подобной ситуации с теми, кто знает, что делать. У многих полевая первая миссия была куда хуже.