Когда Соломон начал отвечать на вопросы, Гёссер понял, что его изначальное представление о роли ван Дайка было неправильным. Инквизиция столь же разнообразна, как и человечество, которое она обязана защищать, или, если позволить образам принять чуть более мрачный оттенок, как угрозы, от которых она хранит величайшее творение Императора. И поэтому определение "стационарного агента" может иметь больше, чем одно значение. Кристобальд решил, что тот является полноценным представителем, пусть и под прикрытием, в то время как на самом деле Соломон был скорее координатором сети шпионов и специалистом по сбору информации, чем человеком, который может полноценно представлять Ордосы и пользоваться даруемой этой связью властью.
И, как и подобает такому статусу, он обладал достаточно выдающимся интеллектом чтобы понимать основную проблему с этой аномалией. Ее непредсказуемость. Количество достоверных, неоспоримых фактов, которые им были известны, можно было пересчитать по пальцам одной руки, а все остальное относилось к сфере догадок. И эта сфера имела тенденцию быстро разрастаться.
К сожалению, ответы Соломона были по большей части бесполезными. Он был профессионалом своего дела, но детали, которые он открыл аколитам, лишь подтверждали им уже известное. Вето техножрецов, провал попыток проникнуть в город, стабильность и известные характеристики аномалии. Чем-то по-настоящему новым стало разве что предложение "стаци" провести операцию скрытно, чтобы избежать придворных интриг. Что уже многое говорило об участниках оных. Рисковать вовлечением агентов Трона в свои дрязги неразумно в подавляющем большинстве случаев, но разум часто путают с хитростью, в то время как одно более чем может существовать и даже преуспевать без другого.
Он вздохнул. Пока имелось лишь два направления расследования, если не считать попытки нырнуть в аномалию сразу же и надеяться на свои навыки и милость Императора.
Аколиты же, получив ответы, начали высказывать свои предложения и предположения. Кассий рвался в бой, и, похоже, на помощь другим гвардейцам. Затем в беседу вступила госпитальерка. Ее речь заставила Гёссера вспомнить одну из классических "мыслей дня": Scientia potestas est, bene custodite. С scientia potestas у госпитальерки все было хорошо, с bene custodite, похоже, не очень. Лишний раз поминать имена Темных Богов (Кристобальд не забыл осенить себя знамением аквиллы, когда монахиня упомянула сперва Хаос, а потом Тзинча) определенно не стоило, но не это беспокоило Гёссера, а то, с какой легкостью она начала вываливать сведения о прошлом некоторых аколитов. Да и самого стационарного агента, если уж на то пошло. Они не обладали доступом к досье друг друга, следовательно, сестра сделала эти выводы на основании наблюдений.
Кристобальд прикрыл глаза, позволяя образу мира замереть перед его мысленным взором.
Процедура. Ван Дайк. Истощенный вид стационарного агента. Говорит о приоритете работы над заботой о себе. Обезличенность личных вещей, в том числе и тех, которыми пользуется регулярно и долгое время. Общая отрицательно-нейтральная тональность эмоций. Излишне осторожная походка, дрожь рук, резковатые и не всегда соответствующие намерениям движения. "Пожатие плечами", вылившееся скорее в спазматический рывок их.
Мысленный образ Гёссера медленно обошел вокруг Соломона. Затем задержал взор на госпитальерке. Из тех трех процедур, о которых можно было сделать вывод на основании наблюдений, он не стал бы напоминать Соломону ни об одной.
Кассий. Ветеран Кретеи и Айбен-Амелы. Это было не так сложно, если обладать фотографической памятью и доступом к архивам. В отличие от принимавшего их агента, у Калахана все на лице было написано. Или на руках. Татуировки гвардейцев могли поведать многое, как и особенности снаряжения. Традиции сильны в Гвардии, несмотря на Муниторума ее максимально стандартизировать. Определенная форма ножа, характерный для определенных регионов камфуляж, общие знания о том, где за последние несколько десятков лет происходили высадки десанта.
Однако это были именно что частные детали. Чтобы их знать, человек должен был проводить сутки за просмотром сводок и архивов, а также обладать фотографической памятью, позволяющей мгновенно вспомнить эту информацию.
Девушка. Опыт борьбы с даемонами. Вот это уже было неочевидно. Она была воином, скорее всего – полагающимся на скорость и ловкость в бою. Но одна лишь принадлежность к Ордо Маллеус не говорила о наличии опыта столкновения с порождениями Имматериума. Шрамы могли быть получены и в бою со смертными служителями темных сил. Или в ходе обучения. Или нанесены дикаркой самостоятельно. Деталь оружия? То, что она имела при себе, было скорее вполне универсальным орудием убийства, чем специализованным. Кусок татуировки? То, что было доступно взгляду Гёссера, не слишком-то походило на символы защиты от варпа.
Но, если он ничего не упускал, это могло быть основанием, на котором госпитальерка сделала свои предположения. Татуировка с высокой вероятностью говорила о принадлежности к какой-то группе. Группе, связанной с охотой на демонов, или же, если строить более зыбкую конструкцию, группе, пострадавшей от действий демонов напрямую. Более зыбкой последняя конструкция была не только потому, что требовала детальных знаний о весьма значительном числе подобных инцидентов, но и потому, что предполагала стечение ряда весьма маловероятных обстоятельств, чтобы девушка могла оказаться в этой комнате.
С другой стороны, почти все опытные аколиты, Дознаватели и Инквизиторы – ходячие исключения из правил статистики.
Еще менее очевидным было то, что борец с даемонами чуть было не погибла в бою. Точнее, шансы на то, что при такой профессии на столе медикусов и грани между жизнью и смертью девушка бывала регулярно, были весьма высокими, но, похоже, Саломея заметила что-то конкретное.
Господин Гран. Псайкер – очевидно. Боец – не менее очевидно. Гёссер ничего не слышал о Храмовниках Каликсис, но, похоже, это был какой-то боевой орден Астра Телепатика, и что-то из снаряжения псайкера это выдавало. Но вот как сестра определила его способности? Скорее всего, ответ лежал здесь же, в снаряжении, но это требовало уже совершенно специфических знаний, которые сложно было встретить за пределами тех же служителей Астра Телепатика. На службе Инквизиции госпитальерка ушла весьма и весьма далеко от заветов своего ордена, который предпочитал решать проблемы, проистекающие из варпа, снарядами болтеров и освященным прометиумом.
Гёссер открыл глаза, позволяя окружающему миру наверстать упущенное.
- …мое прозвище…
Говорил псайкер. Уже некоторое время говорил. Прошло больше времени, чем рассчитывал Кристобальд. Однако с его выводами комиссар был не согласен.
- Мы оружие в руках Императора, Гран. И каждое оружие имеет свое предназначение. Лонглаз, пиломеч…
Гёссер сделал жест, как будто ладони его рук были чашами весами, колеблющимися под разными грузами и пытающимися найти равновесие.
-…ситуация.
Раскрывать мысль дальше он не стал, она была достаточно очевидна. Он повернулся к монахине.
- Но, тем не менее… я впечатлен.
Короткое мгновение казалось, что он собирается что-то добавить к этому, но, после едва заметных колебаний, Гёссер ограничился похвалой. Свои мысли о том, что какие-то вещи не стоило говорить, он собирался высказать Саломее в другой ситуации. Тем временем Саломея ввязалась в спор с Кассием. И это было ошибкой с ее стороны – не зная, какие аргументы действуют на "Гориллу", этого делать определенно не стоило. Все остальное Кассий легко задавливал персональной брутальностью. Сам Гёссер эти аргументы знал приблизительно...
- Кассий. Это будет бой без разведки. Без карт. Без численного или тактического преимущества. Император помогает подготовленным, а не безрассудным. Медлить не стоит, но и бросаться внутрь, не обеспечив себе поддержку нужных специалистов и минимальные разведданные - тоже.
Взор комиссара обратился к так и не представившейся девушке.
- Скорее всего, все ответы действительно внутри аномалии. Но наша задача – не только получить ответы, но и найти решение самой проблемы. Если это темные силы…
Еще один жест аквиллы.
- …то решение простое и известное. Но что, если это машина? Если там действительно какой-то источник энергии невероятной мощи? Император видит, я не люблю "шестеренок", но нам может пригодиться их помощь, если мы не хотим получить токсичный мир или кратер не полконтинента. Что же касается расшифровки записей, то тут мы можем положиться на сестру Саломею. Хотя, конечно, лучше будет, если мы договоримся и для нас расшифруют все сами.
Он снова прикрыл глаза, на этот раз на секунду. После чего обратился уже к Соломону.
- Вы сказали, что техножрецы не делятся сведениями с местным руководством. И рекомендовали нам избегать публичности, чтобы не встрять в интриги оного. Однако Адепта Терра не должны быть заинтересованными в местных разборках больше необходимого. Ваш совет распространяется на них или нет? Кроме того, вы обращались к "шестеренкам", да и вообще любым другим Адепта от имени Инквизиции, или ждали нашего прибытия, собирая информацию по своим каналам?