Обычно Гёссер не стал бы путешествовать в парадной комиссарской форме – это привлекало внимание, в большинстве случаев нежелательное. Конечно, фуражка, китель и болт-пистолет в кобуре открывали разные двери – многие флотские, хоть и смотрят на "землероев" свысока, жадны до слухов и историй, и сами любят поболтать, когда знают, что собеседнику можно довериться. Верных слуг Императора, которым нечего бояться комиссара, на самом деле весьма много. И если не надевать личину расстрельной бригады из одного человека, амасек, рекаф и партия в регицид или карты помогут обзавестись если не друзьями, то хорошими знакомыми.
Но в этот раз форма играла, скорее, роль щита – причем защищавшего как Гёссера от окружающих, так и окружающих от самого Кристобальда. Он был раздражен решением руководства. Не оспаривал его, Инквизиция не может ошибаться, но ощущение вырванной из рук добычи довольно долгое время не покидало его. Эта погоня стала для него более личной, чем он мог себе позволить, и в этом он очень хорошо понимал дознавателя Рамону. И именно поэтому перед отбытием он просил ее быть острожной, и приложить к как минимум этому не меньше усилий, чем она приложила для обеспечения безопасности самого Гёссера и Кассия. После событий на Селене комиссар не сомневался, что еретик действовал не один. Каким бы ораторским талантом он не обладал, какие бы нечестивые силы он не использовал, эффективность, масштаб и скорость его действий предполагали и план, и наличие какой-то большей схемы. Да и вообще, после достижения определенного уровня силы еретики и предателя либо создают собственную, подчиненную им организацию, либо вступают в какое-нибудь объединение, где начинают бороться за позицию лидера. С точки зрения Кристобальда, таинственный воин подобного уровня силы вполне достиг. И Раджа могла оказаться ловушкой. Проблемы с поставками жизненно важных товаров смущают умы не хуже, чем еретические речи, и враг не был выше того, чтобы убить двух гроксов одной гранатой.
Понятно, что статусы Рамоны и Гёссера сильно различались, но он постарался изложить ей свои мысли максимально подобающим образом. Промолчать он не мог – если бы потом случилось что-то, о чем Кристобальд подумал, но не сказал, это был бы повод для сожалений. А груз оных за спиной Гёссера был и без того достаточно велик.
И оптимизма, который, по недостатку знаний, испытывал его коллега по несчастью (а перевод на более важное и, соответственно, более опасное, задание определенно было несчастьем), он не испытывал. Хотя шутке Кассия про одноного, одноглазого и безголового улыбнулся, потому что в какой-то момент задумался о примерно такой же судьбе еретика. Это было бы забавно. Правда, непозволительно забавно – удовольствие от мести (а за время работы с Рамоной погибших аколитов Гёссер узнал достаточно хорошо, и с погибшими арбитрами он успел познакомиться, насколько это было возможно в ходе подготовки операции) не должно мешать ни правосудию, ни задачам Инквизиции.
С Кассием вообще было достаточно весело. Выражение лица торговца, который вздумал заигрывать с сержантом, после того, как Каллахан состроил рожу, от которой во время штурмов (не селенского, там отряду противостояли вполне себе профессионалы) некоторые неопытные культисты или бандиты под себя ходили, было бесценно. Но вот влипать в разборки какие-то ему определенно не стоило. Синяк – это ладно, но вот если бы там дело дошло до поножовщины… за жизнь Каллахана Гёссер особо не опасался, но в итоге ему пришлось бы разбираться с флотскими безопасниками. Или его коллега прибыл бы к новому руководству со слишком свежими шрамами, что тоже было не очень хорошо.
Поэтому, обнаружив следы похождений, которые были во всех смыслах налицо, Гёссер недовольно покачал головой, ненадолго оторвавшись от книги, которую читал, развалившись в кресле и положив блестящие комиссарские сапоги на придвинутый поудобней столик. Рядом стоял еще один, со свежим, вкусно дымящимся рекаффом.
- Жить хотя бы бедолаги будут? Надеюсь, не с флотскими подрался?
Узнав, что драка произошла с неопределенно мутными типами и что, теоретически, обошлось без трупов, или, по меньшей мере, без привлекающих внимание трупов, он вернулся к книжке.
***
Маневры и космическая ушлость капитана Страттона, влезшего поперек очереди, по правде говоря, остались для Гёссера незамеченными. Он вообще не очень любил подобные путешествия, особенно на небольших кораблях. Хотя он и знал, что размеры не всегда гарантируют защиту, особенно в Имматериуме, спокойней как-то было на линейных крейсерах и всем, что классом повыше. И, соответственно, он старался забыться за книгами, и в той же позе, где его застал вернувшийся с мордобоев Кассий, застал его и сигнал о прибытии. Все вещи уже давно были уложены в пару чемоданов, и, отдав приказ носильщикам следовать за ним (несмотря на достаточно дорогой вид чемоданов, с ними комиссар смотрелся бы скорее комично, чем внушительно), он двинулся на регистрацию, ожидая встречи с местным агентом и размышляя о том, что надо бы обзавестись каким-нибудь помощником на постоянной основе. Если бы он был сейчас действующим комиссаром, то ему просто по статусу оный положен был бы. Но увы, работа на Инквизицию имеет свои недостатки…
***
- Кристобальд Гёссер...
Представился он дожидавшимся в машине аколитам.
***
- Кассий, на будущее. Если в машине с тобой дама, нужно попросить у нее разрешения…
Он поднял голову и посмотрел на темнокожую женщину в религиозных одеждах.
- Миледи, вы не против, если мы закурим? *
После небогатой на события, но богатой на наблюдения (все присматривались ко всем, пусть даже стараясь не показать виду – привычка, которую рано или поздно вырабатывают выжившие аколиты) дороги приятно было размять ноги в местной гравитации, особенно после едва-едва заметной неестественности силы тяжести, генерируемой гравиплитами корабля. Побыв немного "комиссаром с чемоданами", он закинул багаж туда, куда сказали, ополоснул лицо и руки с дороги и спустился в гостиную. Пяти минут на то, чтобы полноценно привести себя в порядок и переодеться было мало, так что пришлось в походном.
Спустившись и выслушав дознавателя, он хмыкнул. Хотел уже было задать вопрос, но тут его прервал шепот Кассия. Гёссер склонился к нему и пояснил (хотя, на самом деле, и сам до конца не понял смысл сказанного дознавателем):
- Просто изоляция. Наверное…
Дополнительными сведениями Соломона Гёссер был разочарован. Судя по всему, что к этому моменту было известно, источник аномалии был внутри самой аномалии, и это сулило не самые приятные перспективы. Особенно с учетом того, что "ревизионные группы", состоявшие, похоже, из таких же, как они сами, аколитов, и целая рота штурмовиков с приписанным "примарисом" не вернулись.
- Астропата закинуть не пытались?
Если аномалия переносила попавших в нее в какое-то другое место, особенно удаленное от Остфрисланда, то на обычные средства связи рассчитывать и не стоило. А вот межзвездная могла и сработать.
- И города сами не пропадают. Если внешних воздействий нет, то как источник происшествия, так виновник происшествия находятся внутри. И я готов поставить бутылку амасека, что это "шестеренки" нашли, что искали, включили и не смогли выключить.
В голосе Гёссера звучало раздражение, направленное в адрес техножрецов. Хотя, на самом деле, он скорее злился на то, что из-за несдержанного любопытства Адептус Механикус теперь ему придется лезть в дыру, из которой не вернулось слишком много людей.
- Но, просто на всякий случай, никто подозрительный в последнее время сюда не прилетал и не пропадал одновременно с городом? Или даже не подозрительный?
Он посмотрел на Соломона. Подобная работа была нудной, не интересной, но необходимой. Под стать их "хозяину". Хотя, наверное, имей он такие зацепки, он бы про это сказал. Но лучше спросить.