- Что ты говоришь, дядюшка? Как же можно так? - отмахивается изукрашенной перстами дланью царь от Морозова и хмурит брови, - Это подло ведь, неправедно...
Танцевальным шагом обходит он длинный стол в опустевшей Золотой палате, царственное чело проясняется и видно, что мысли его летят в даль от дел государственных.
- А впрочем и ладно. - говорит вдруг царь, - Пусть так будет, посольским передай... Едино же нехристи... А сейчас идемте же, дядюшка, музицировать!
***
Неуютно себя чувствует сын боярский из посольского приказа во внутренностях приграничной заставы. Тут мрак и душная теснота. Там, снаружи, бесконечная степь и дикие татарские да и черт еще знает какие банды. Только стены из толстых бревен да рота драгун между ними. Но у сына боярского важное поручение, от самого царя. Для того сюда, на заставу, и приехал с ларцом серебра из самой Москвы. И вот и передает тут ларец сидящему напротив не то мурзе, не то разбойнику крымскому. Тот ухмыляется и клянется, что лучших людей на дело пошлет. Хотелось бы.
***
А в далеком Константинополе русские послы льют яд в уши вельмож при дворе, а слуги посольские в уши слуг дворцовых. Крымский хан, говорят они, всякую верность к халифу потерял, лишь о своей славе думает, не верный он боле вассал. И ползут, ползут слухи по древнему городу...