Бес проникнул в таверну самым первым. Вообще, ему хотелось на ночь подоставать спящего, но монах сумел укрытся в святилище, в которое самому исчадию доступа не было.
Чтобы компенсировать это, Баффун испортил хозяйскую сметану, подточил крысиными зубками деревянные ножки стульев (все, до которых дотянулся, прежде чем его могли бы заметить или огреть метлой), и, наконец, обратился в паука, наблюдая за ранними пришельцами.
Да, это заняло целую кучу времени и сил - завлечь его монаха в путешествие. Исчадие поспорил бы даже душ на десять, что даже сейчас Яков пребывает в замешательстве, неуверенный в том, как сюда попал.
Но возможности открывались замечательные! Искушение золотом, положение самого монаха в отряде, наконец просто-напросто дух приключений - все это заставляло беса чувствовать себя на вершине той мусорной кучи, которой называлась жизнь смертных.
И, когда Плачивый вошёл в таверну, из угла его встретил внимательный взгляд восьми красных глазок, единовременно подмигнувших ему