Сетка вылетает вперёд, на опережение хвосту. Бессмысленно пролетает в стороне от него. Рывок Дрозца в сторону, к полу...
Не успей морпех оказаться на полу, как со стороны спины его настигла резкая, холодная как вакуум боль в плече. Хвост ксеноморфа оказался быстрее. Боль. Вязкой, колкой массой растекается внутри. Обволакивает руку. Стягивается вокруг левого лёгкого, заставляя сделать тяжёлый выдох. Дрозц, уже, заваливавшийся вперёд-вбок, резко сменил вектор своего движения. Чувствует, что ноги больше его не держат. Падает. На спину...
Но столкновения с полом нет. Вылетевший из вентиляции хвост, вонзившийся сзади в левое плечо на несколько сантиметров, резко дёргается обратно. Ещё больше утягивает за собой. Поднявшиеся брызги красных капелек в воздухе оседают на полу, затрагивают стены. Хлюпание. Тонкий след из тёмно-красных брызг на чёрном лезвии жала. И капельки чего-то мутного, прозрачно-белого, капающие с самого кончика. Чёрные, когтистые лапы, не настигшие бойца в том самом лифте год назад, нашли его здесь. Три холодных пальца сомкнулись вокруг плеч.
Тварь, рывком высунувшись по пояс из вентиляции в стене, ловко перехватила падающего почти прямо на неё Паулока. Хищная ухмылка пасти на гладкой голове, капающая на пол прозрачная слюна. Выгнутый дугой хвост скрыватеся во мраке вентиляционной щахты. Шипение. Рывок чёрного тела ксеноморфа назад. В вентиляцию. Схваченный за плечи Паулок следом. Только мелькнули напоследок подошвы ботинок.
Кацман спрыгивает сверху, с лестницы, секундой спустя. Слишком поздно. Паулока нет. Только россыпь красных точек на покарёженном и гнутом полу. И шорох уносимого тела, за разбитой вентиляционной решёткой.