Из-за устроившийся перед раковиной Семёна слышно журчание воды, лязг моющейся посуды. Кацман же выпивает лишает свой стакан всей имевшейся коричневатой, прозрачной жидкости. Виски медлено обволакивают нутро. Но не обжигает, вроде-бы. Не вызывает стойкого желания опустошить содержимое и так потревоженного несколько раз желудка.
Тихо скапливаются под потолком серые клубы сигаретного дыма, лениво утягиваясь в вентиляцию. Вода в кастрюле с борщом постепенно начинает кипеть, булькать. Окрашивается в красно-оранжевый. На месте всходящих вверх и лопающихся пузырей возникает мутная пена. Масса овощей и тушёнки, плавающая некогда в безмятежности, принимается циркулировать по кастрюле туда-сюда.
Из кастрюли бьёт белый пар, уходящий преимущественно в вытяжку над плитой. Но запах готовящегося борща всё равно восцаряется по всей кают-компании. Тяжёлый аромат плавающих в булькающем кипятке овощей, острые нотки лука и чеснока. Семён, не успокоившись, принимается "пережаривать" приготовленные чьей-то заботливой рукой макароны по-флотски. Тихо шипит растительное масло на погорячевшей скороводе...
И именно в такую кают-компанию, держась за руку, и входят Грегори и Рема.