Потушили... Дрозц перемнулся с ноги на ногу, ожидая пока вода с потолка не утихнет и можно будет отцепить респиратор болтаться на шее. Проклятье - до чего же суматошное судно этот их Танатос!
- Что тут было-то?
Спросил морпех, доставая сигаретку и подходя к парню, тушившему пожар до их прибытия. Однозначный жест курильщика, просящего поделиться огнем. Полуповорот головы, как будто для того, чтобы лучше услышать ответ.
Вот только ответа он не услышал...
Потому что вымокшая больше всех Микуру без всяких комплексов затеяла отжимку одежки. Что не могло не сказаться на состоянии парня с сигаретой в зубах. Да и второго парня, наверно, тоже.
Тонкие мокрые полоски по шее, плечам, предплечьям, блестят, переливаются огоньками большого города в свете ламп. Капельки, кажется, почти звенящие и готовые вот-вот упасть с кончиков образовавшихся из-за мокроты "косичек". Сосредоточенное и чуть негодующее, такое милое лицо.
Взгляд скользнул ниже по телу девушки и морпех закашлялся сигаретным дымом, что для курильщика со стажем ни в коей мере не могло служить оправданием внезапно нахлынувшему румянцу.
Он и забыть успел, насколько она все это время была красива. Именно не в скрадывающей всякие женские округлости военной форме, не в безликом рабочем шлеме пилота, не за штурвалом в транспортнике и не с подносом в сонной столовой.
Нет, просто так.
От жизни, что каждому дарует какое-то место, какую-то роль, какую-то участь... Место Микуру Паулок для себя уже осознавал с некоторых пор, хоть и боялся себе в этом признаться. Роль её была очевидна, и не раз себя проявлялась в трудные для роты и самого Дрозца моменты. Про участь же её известно было мало. Но это в какой-то момент стало не важно: такая какая она была - Паулоку она была более чем приятна. Важная, умелая, таинственная.
Парень смущенно отвернулся обратно к коллеге-курильщику и пару раз хлопнул глазами, как будто переспрашивая.