Дыхание сдавило, как слетевшим с механики прессом. Морпех осел на стул, в конце концов пораженный в этом странном и никому не нужном противостоянии.
Рука словно чужая потянулась за жетоном. Пара секунд ушло на то, чтобы осмотреть его - не подделка... Могли бы снять и с бессознательного, могли бы подослать этого, с шрамом, для проверки, могли бы все подстроить, все разыграть, а Майкл жив, жив, жив... Он не мог умереть!
Стиснув скрипящие зубы, Паулок сжал жетон в ладони, уткнулся сморщившимся лицом в кулак, коротко и тихо простонал, но выдержал. Не расклеился. Не развалился - "берите меня тепленьким". Нет. Он еще побегает. Он еще походит.
Хейз просто устал. Он же тогда был таким уставшим, измазанным кровью и грязью, мокрым и тихим... он просто устал. Устал больше всех их, устал быть незаменимым, устал спасать, устал стрелять... Тамая достала его, достала всех их, но его - больше остальных. Столько не держатся. Столько не служат. И он... просто... ушел на отдых... На заслуженный отдых. Красавчик-Хейз, наглейший пулемет роты, верный друг и настоящий человек. Покойся с миром.
***
Минута, может больше. Неужели молчание так никто и не нарушил? Или он просто никого не слышал?
Дрозц поднял чуть влажные глаза на корпората, на Кацмана. Прохрипел:
- Дрозц. Паулок. Это - Айзек. Кацман. Там - Скотт. Аттелд...
Невысказанный вопрос повис в воздухе. Называть этого парня "корпоратом" даже просто в уме - было уже никак невозможно.