Меч что-то ворчливо прозвенел по поводу волшебников, которые на составные элементы разложат, душу вынут, и так уж и почет оказывать, но в целом повёл себя спокойно, но в целом особо не отзвякивал.
На предложение же воскресить Аврору поднялся в руке вверх, опустился вниз, и наконец ответил:
– Вернуть жизнь то я могу. А вот отрубленную руку? Подумай, каково будет воину узнать, что он на всю жизнь обезображен, да и беспомощен - а особенно девушке. Не лучше ли будет оставить ей пировать в чертогах Койоса? Впрочем, ты владелец, тебе лучше знать...
И через руку к паладину передалась частичка Божественной силы. Казалось, он мог бы сдвинуть гору-другую своей верой - или взмыть прямо на месте на крыльях поднимающегося Расссвета Колесницы. Эту же силу можно было использовать на воскрешение - или позволить ей вернуться обратно в меч.