Самым сложным при визите к шерифу Салины оказалось держать лицо: поначалу Кине все казалось, что мистер Хоттс, начав слушать, прервет Коула на полуслове и, ткнув заскорузлым пальцем в девушку, громогласно заявит, что она – картежница, мошенница и вообще персона неблагонадежная, разыскиваемая и, к тому же, окончательно и бесповоротно падшая, как вавилонская блудница. Может и не такими словами, а попроще, но общий смысл не изменится. Девушка чувствовала себя, как на иголках, и ей немалых усилий стоило не выдать свое волнение: наверняка шериф расценил бы его неправильно. Пришлось призвать на помощь все свои благоприобретенные – спасибо, мистер Лэроу! – умения и отнестись к беседе, как к партии в покер против «Кавалериста» и «Пехотинца» одновременно: с максимальной сосредоточенностью на оппоненте и предельной маскировкой собственных чувств. В конце концов, сейчас и вправду была игра, в которой на кону было ой как немало – ее репутация и, самое главное, свобода! И, самое паршивое, она даже не могла позволить себе минимального проигрыша – возврата заработанных на поддельной купчей денег: без них дорога в Батон Руж становилась похожей на библейскую «тропу смертной тени».
Но сбивчивый рассказ дроувера шел своим чередом, лишь изредка перебиваемый наводящими вопросами, и авантюристка немного успокоилась. Хоттс казался мужчиной неглупым, но достаточно простым, чтобы «скормить» ему скорректированную историю, и при этом достаточно решительным, чтобы решиться с оружием в руках задержать двух потенциально опасных преступников. Если все пойдет, как по маслу, то самым неприятным моментом будет, что «господа» Гилмор и Эванс могут указать на нее, как на автора документа – но тут будет слово против слова, где на одной чаше будут доводы леди, а на другой – дай Боже, чтобы так и было! – убийц. Тогда есть шанс пройти между Сциллой и Харибдой по узкому фарватеру совести, и сохранить при себе все свое: на какую-то прибыль Кина даже не рассчитывала, хотя на задворках памяти держала мысль о том, что за возвращение денег законному владельцу может полагаться некое вознаграждение.
Дроуверы отправились спать, а погруженная в свои мысли ирландка осталась неторопливо пить кофе, думая одновременно и о Лэроу, и о Кареглазеньком, и о своей оказавшейся столь вредной совести, и о нужде, толкнувшей ее практически на преступление и косвенно послужившей причиной смерти несчастного подельника парочки отчаянных приятелей. Кина, совершенно игнорируя взгляды Фила, честно планировала допить кофе и отправиться в постель, и совершенно не ожидала, что к ней подсядет Хоттс и начнет задавать оказавшиеся весьма неудобными вопросы.
Слава Богу, он решил спрашивать только сейчас, а не в самом начале встречи, иначе удержать себя в руках было бы гора-аздо сложнее. Теперь же, понаблюдав над тем, как ведет себя шериф, и настроив себя, словно гитару, на нужное звучание, мисс МакКарти была готова к новой партии: по крайней мере, так считал весь «будуар». Тем более, что вводная часть легенды была готова уже давно, и премьерой была ажно в Техасе (э-э-эх, сеньор Мигель, сеньор Мигель…): практически в прошлой жизни.
- Мистер Хоттс, - вежливо улыбнулась она, - с Вашего позволения, я от рюмки откажусь, и удовольствуюсь кофе. А пока начну с конца, если вы не против. Я ни в коей мере не «жулик», как вы изволили выразиться: полагаю, будучи таковой, я бы ни за что не пришла в ваш дом. Я, - девушка непритворно вздохнула, благо поводов для печали было более, чем достаточно, - следовала из Батон Ружа в Денвер, вступить в наследство: больше было некому. А потом сначала слуга сбежал – у него любовь, видите ли, потом в Эллсворте меня ограбили… Хорошо, мир не без добрых людей: помогли. В общем, сейчас я возвращаюсь домой – продолжать путешествие в неизвестность выше моих сил. Пусть папа решает вопрос как-то по-иному.
Теперь начинался самый сложный этап. В представлении Кины, парочка-два-подарочка молчать бы не стала, указав на нее, как на автора. Допустим, она откажется, и вслед за тем последует вопрос – а откуда, мисс МакКарти, если вы их впервые видите, они вас знают, и с чего указывают именно на вас, а не на любую иную персону? Если сразу брать в расклад то, что она с ними не знакома – может получиться большое такое недоверие. А, значит, лучше быть откровенной, пускайц и не до конца: зря она, что ли, писала любовное послание, которое, кстати, тоже может послужить уликой против нее, если найдется. Глотнув кофе, картежница продолжила:
Что же до истории, которую рассказал мистер Фоулман, то все так. Попробую быть краткой и четкой: пока я ждала дилижанс, ко мне подошли два джентльмена, представившиеся Гилмором и Эвансом, и попросили за денежку написать им письмо, что я и сделала. А потом попросили написать им купчую: дескать, я – девушка грамотная, сумею все сделать хорошо, а они мне заплатят чуть меньше, чем юристу, что будет к обоюдной выгоде. Я, - Кина снова вздохнула, - сначала помялась – грешна, а потом отказалась: и не правильно это было, да и испугалась. А потом случайно узнала, что они собираются изобразить из себя господ Тимберлейка и Шеппарда. Я удостоверилась, что здесь дело нечистое, и надо мне было, по-хорошему, идти к шерифу рассказать о готовящемся, но… Вы же знаете мистера Паркера, как я понимаю? В общем, никуда я не пошла, решив, что не мое это дело.
А потом увидела, как спускаются эти двое, а за ними – радостный дроувер, который помоложе: мистер Дайсон. И я поняла, что по моей вине, из-за моего молчания они ограбили ни в чем неповинного человека, который в жизни не расплатится теперь. Понимаю, это звучит смешно, наверное, но меня заела совесть: я предупредила юношу, что он стал жертвой… как вы там сказали, жуликов? Потом рассказала, что услышала, кроме того, что невольно поспособствовала этим жуликам: стыдно было, и не хотелось выглядеть в чужих глазах человеком, из-за которой у них начались неприятности…
Потом мы расстались, и я уехала – только для того, чтобы неожиданно снова увидеть его здесь, в Салине. Как мне сказали, господа Гилмор и Эванс приехали сюда, а мистер Дайсон отправился за ними. К тому времени он повстречался здесь с коллегой, а затем в итоге увидел меня, подошел и попросил, раз уж я начала помогать, помочь поймать преступников. Я, как видите, согласилась, хотя, видит Бог, боялась, что встречу здесь второго Паркера. Кстати, возвращаясь к вашему вопросу, они точно не от него.
Господа дроуверы рассказали мне об убитом индейцами, который был работником мистера Тимберлейка, и который уезжал из Эллсворта вместе с ними – это я видела своими глазами. Они же предположили, что этот третий погиб от рук «напарников», взваливших всю вину на индейцев: видимо, не поделили деньги. И, мне кажется, это может быть похоже на правду…
О самих этих молодых людях мне сказать нечего, кроме того, что они мне показались приличными людьми. Младший из них после истории, что он стал жертвой мошенников, выглядел подавленным, расстроенным, но готовым ринуться в погоню за обидчиками. Про старшего мне сказать нечего, кроме того, что он кажется более…- Кина на миг призадумалась, - более рассудительным, наверное? И в их паре он, кажется, является главным: мне кажется, мистер Дайсон с удовольствием передал ему право решать, что и как делать.
Я смогла вам объяснить эту странную историю, мистер Хоттс?