Слова Огдена вызвали еще одну вежливую короткую улыбку, после которой Кина, грациозно кивнув, поспешила в свой номер. Судя по ритму перестука каблучков, вышло у нее скорее поспешное бегство, чем исполненная достоинства походка, но, ей-Богу, еще пять минут разговора, еще пять минут лицезрения этих озерно-голубых глаз, этих красиво очерченных и наверняка умелых губ, этих таких крепких и нежных рук – и она бы не удержалась от такого манящего, такого сладкого греха. Большего падения, чем уже свершилось, мисс МакКарти не желала, и предпочла показаться поспешной, чем распущенной: тем более, что за стенами ее временного пристанища можно – и даже нужно! – хоть немного унять опаляющий разум жар старым, как мир, способом, для которого не нужно ничего, кроме уединения и, пожалуй, тазика теплой воды.
Так и случилось – стоило дверям номера захлопнуться за спиной Кины, как та сбросила с лица чинную маску благородной леди, устало сползя по стене на пол:
- Уф-ф, закончилось, - поделилась она наболевшим с безмолвной мебелью, - я уж думала, что исчерпала удачу до дна, и сейчас меня... Да еще и Микки, так вовремя и так поздно появившийся! Madonna mia, как я смогла удержаться только? Почему я удержалась-таки? Трусиха! Пуританка! Ладно, - перебила она себя, стукнув кулачком по полу, - правильно я все сделала, как хорошая девочка. Так что хватит тосковать о горячем мужчине – времени и без того в обрез.
Добравшись до постели, мисс МакКарти позволила себе немного расслабиться, чтобы натянутые струны желания не порвались с мелодичным звоном, или, вернее, страстным стоном, в самый неподходящий момент. Откровенно говоря, в эти минуты разум ее был кристально чист и не запятнан ничем, кроме самого желания – образы мужчин, вызывавших у нее томление, появлялись на миг и сразу же исчезали, не задерживаясь и оставляя кусающую губы девушку, не успевшую даже разоблачиться, наедине с оголенными чувствами.
Страстный и сводящий с ума Нат, совершенно здоровый мистер Куинси с нежными пальцами пианиста, сосредоточенный и осторожный Лэроу, тот сладенький офицерик, вежливый даже во фривольной позе дон Мигель, Чарли и Майк – почему-то одновременно, предупредительный и донельзя смущенный Шон, Кареглазый даже – все они мелькали перед внутренним взором распаленной авантюристки. Стоит отметить, что среди их лиц на несколько ударов сердца и Кейт – Кина даже задумалась на секунду, откуда в ней проснулась эдакая трибадическая, ураническая любовь, но горячечные, влажные движения вышвырнули на край сознания и эту мысль.
С зажатым ладонью ртом девушка наконец достигла той яркой, заставляющей изгибаться гармонии, о которой не переставала думать все это время. Отдышавшись и не без труда поднявшись, она привела себя в порядок, смыв все следы недавних торопливых движений. Одернув юбки и поправив лиф, мисс МакКарти придирчиво осмотрела себя в зеркало и, оставшись довольной увиденным, послала отражению воздушный поцелуй, чувствуя, как губы сами разъезжаются в широкой довольной улыбке. Сочтя на этом себя готовой к любым разговорам, она резким взмахом кисти поправила выбившийся локон, подмигнула зеркалу и отправилась в «МакКормак».
Приподнятое настроение и чувство глубокой удовлетворенности требовали выхода, и по дороге она негромко мурлыкала себе под нос «When Johnny comes marching home». Правда, перескочившие на далекий дом воспоминания привели к тому, что, начав петь классические строки, она вскоре сменила их на едкую переделку – «When Johnny fill up the bowl». Сейчас, когда неприятности остались позади, а сам местный Сатана был повержен, ей казалось, что сам этот дрянной городишко, укутанный в солнечную пелерину, улыбается в ответ, вокруг все думают только о хорошем, а любые беды столь же далеки, сколь и канадская граница.
Так было вначале, но чем ближе она приближалась к гостинице, тем больше опасений исподволь подтачивали ее уверенность в себе и в Майке. Как ни крути, а приличной леди в один момент остаться и без платья, и без денег весьма подозрительно: ну вот что такого могло бы случиться, что привело бы к такому неприятному финалу? Явно ничего хорошего! А если бы и вправду произошло что-то, от нее независящее, разве не помогли бы ей те из горожан, что еще сохранили достоинство? Мистер Огден – мужчина неглупый, и наверняка, оправившись от первой радости встречи, все поймет и придет к аналогичным выводам, особенно если поинтересуется в гостинице, что за беда приключилась с заезжей леди. И ему расскажут все, как пить дать – городок маленький, слухами полнится быстро… Захочет ли джентльмен после такого общаться с девушкой, фактически обманувшей его не принадлежащим ей статусом? Вряд ли, вряд ли…
В общем, к моменту встречи Кина вся извелась, напридумывав себе десяток самых паршивых сценариев. Однако ж реальность, слава Богу, оказалась не столь суровой к авантюристке – Майкл Огден все же был достойным мужчиной, и поднимать явно скользкую тему не стал, предпочтя поверить… Кто знает, чему, но явно не подозрениям. Поняв это и вновь успокоившись, воспрявшая духом мисс МакКарти позволила себе общение без опаски, отбросив в сторону прежнюю скованность и вернувшись к привычным плавным жестам и вечной полуулбыке.
Лишь раз ее царапнула фразочка Микки о том, что «жизненные неприятности – личное дело того, с кем они случаются»: с таким выводом девушка была категорически не согласна. И вроде разумом она понимала, что мистер Огден сказал это не по велению сердца, а обосновывая правильное и абсолютно джентельменское поведение – не лезть туда, куда его не просят, а все равно задело, будто он подразумевал, что помощи упавший не дождется. Глупость несусветная – а все равно досадно. Однако ж принять эту позицию следовало:
- Спасибо за вашу доброту, мистер Огден, - соглашаясь, кивнула она, - я в вас не сомневалась. Однако же, думаю, каких-либо просьб, и уж, тем более, необычных, от меня не последует. Дело даже не в том, что я не хочу вас утруждать – кажется, такого, в чем бы мне потребовалась помощь, слава Богу, нет. А что до неприятностей, - Кина пожала плечами, - то пускай это останется моей голубой розой. Что было, то было, что было – прошло.
Предложение же дать денег взаймы на неопределенный срок вызвало в сердце итало-ирландки бурную радость, которую она, впрочем, живехонько запихала куда подальше – нечего прилюдно демонстрировать такое. Но и принимать деньги так, словно делаешь одолжение, не следовало:
- Ах, мистер Огден, благодарю вас. Если вы настаиваете – я не откажусь от благородной руки помощи и постараюсь побыстрее уладить этот вопрос: он станет для меня знамением, что все вернулось на круги своя.
Разобравшись с денежными вопросами, в глубине души довольная, как объевшаяся сметаны кошка, авантюристка ответила на очередной вопрос, вполне пристойный и невинный:
- А я как раз остановилась в той второй гостинице, с крысоподобным хозяином. И, знаете, с вашим мнением о нем я соглашусь – пренеприятнейший тип. Ну да полно говорить о нем – в любом случае, я задержусь в Эллсворте еще на несколько дней, а потом отправлюсь, как и планировала, в Денвер. А раз и вы здесь задерживаетесь, то мы вполне можем еще не раз побеседовать.
***
…Теперь, когда появились какие-никакие, а деньги, можно было надеяться, что все наладится. Зеленые бумажки стали еще не лестницей, ведущей наверх, к светлому прошлому, но ее подобием. Распрощавшись с Микки, мисс МакКарти первым делом решила разобраться с терзающим ее вопросом – приехал ли Шон к своим коллегам. Самой подходить к ковбоям она не решилась, но зато с помощью мальчишек – не тех же ли самых, что преследовали грешницу-скворешницу? – можно было за небольшие деньги узнать все необходимое и, наконец, успокоиться. Ну или напротив, получить еще один повод для беспокойства.
Решив этот вопрос и прикинув, что до начала времени, когда игроки начнут собираться перекинуться в покер, есть еще достаточно времени, Кина уверенно направилась в церковь. Методистская или нет, она все же христианский храм – причаститься и исповедоваться, конечно, не выйдет, но хоть помолиться-то тихонько можно? Если, конечно, пастор О’Даффи не совершеннейший отморозок, считающий всех, верящих не как он, за слуг сатанаиловых. После молитвы леди собиралась поискать музыкальную лавку или, что скорее, кантину, где продается все, на что только есть спрос – пора было обзаводиться новой гитарой взамен утраченной.
В конце концов, путешествующая одинокая леди – это одно, а обыкновенная девица, направляющаяся в другой город – совсем другой коленкор. И объясниться будет непросто, и в приличную компанию все одно не позовут. А вот девушка-с-гитарой, ищущая новое место для выступления – уже более реальная история, к тому же убирающая много лишних вопросов. Да и, чего уж греха таить, музыкой тоже можно заработать – а в текущей ситуации лишняя денежка, пускай и небольшая, точно не помешает.
К несказанной досаде мисс МакКарти, а теперь, вернее, временно «просто Кины», с игрой не задалось – тяжело оказалось перестроиться, что столь малые для нее ставки для других игроков имеют такую же ценность, как если бы к ним добавили один, а то и два нолика. Вроде и просчитала все, и сложила оптимальную модель – а они бьются там, где по всем правилам должны были спасовать. Вроде и делаешь небольшой райз, чтобы окружающие повысили ставку – а они, coglione, пасуют! Непросто, ой как непросто привыкнуть к новой оценке ситуации – а делать нечего, приходится притираться.
Финансовые потери от первых игр девушка, скрепя сердце, была вынуждена расценивать, как необходимые убытки на «урок» - лучше уж так, чем признаться, что некоторые уроки мистера Лэроу укоренились в ней не так уж намертво, как хотелось бы считать. Зато, несмотря на то, что суммы теперь стали смехотворными, она исправно продолжила их заносить в записную книжку – правда, наученная горьким опытом, теперь перешла на шифр, где узкие и острые листики обозначали десятицентовики, листики широкие – просто украшение для запутывания, бутоны – единицы, цветы – десятки, а розочки – сотни. Ну исчеркивает девушка страницы флоральным узором и одними заглавными буквами – это уж точно не повод назвать ее профессиональным шулером, n'est-ce pas?
И тут судьба – вот уж не соскучишься! – выкинула новый фортель: уж чего-чего, а предложения поучаствовать в мошеннической подделке документов Кина даже представить не могла. Первым же ее побуждением было намеренно высокомерно уведомить негодяев, что она – девушка достойная, и таким низким делом и не подумает заниматься. Вторым включился голос рациональности – низко-не низко, а деньги-то нужны! Третьим накатил испуг – если согласиться, она станет уже не честной девушкой, пускай и зарабатывающей на жизнь несколько сомнительным способом, а самой натуральной criminale!
«И все же, все же… - билась в мозгу дрянная мыслишка, - это шанс нам, милочка, сделать не один, а добрый десяток шагов вперед, к привычной жизни. Один-единственный разок – что в этом плохого? К тому же от нас только требуют написания, а не участия: а уж кто там, кому, за что и за сколько – не мое дело. Ну, попросили они написать им новый документ с другими данными – может, они хотят, например, перед друзьями похвастать, какие сделки проворачивают, верно? Не верно, конечно… Но это же не мое дело, разве не так? Это не преступление – преступно использовать заполненный мной бланк. Что же до меня, то это просто милость Господня – знак того, что я двигаюсь верной дорогой, и Он благоволит своей непутевой дочери, и так уже немало настрадавшейся. Надо соглашаться – второй раз так не повезет. Это только на разок и все, никакого преступления и в помине нет, я от этого не стану бандиткой с большой дороги или злобной мошенницей…».
Решение было принято, оправдание найдено. Леди еще нервничала, а вот победившая Кина-с-рожками довольно отплясывала джигу с ирландкой и “скворешшницей”.
- Господа, - подняв взгляд на мужчин, ответила она, - Господь заповедует помогать ближним своим, оказавшимся в нелегкой ситуации. Это же про вас, не так ли? Я помогу вам, как умею – и уж точно постараюсь, чтобы все вышло в лучшем виде. Однако же у меня есть несколько “но”. Во-первых, не кажется ли вам странным, если сумма будет вписана явно другой рукой: боюсь, это может вызвать подозрения, не так ли? Во-вторых, я бы не была столь уверена в своей безопасности: если Святая Дева не оборонит вас, и случится то, что никому из нас не нужно, то мистер Паркер ни за что не поверит, что автором сего опуса является кто-то из вас. А, значит, выйдут на меня, просто узнав, с кем вы разговаривали и кто для вас что-то писал. Риск? Риск. Поэтому я для вас своим почерком напишу еще одно письмо – есть же у вас любимая девушка в другом городе? Если нет – советую придумать. Случись что – вы обращались ко мне за ним.
Выдержав паузу, Кина продолжила по-прежнему делово:
- В-третьих, мне надо больше света и время: корректнее... правильнее, - исправилась она на более понятное собеседникам слово, - будет изобразить почерк мистера Шеппарда, а для этого требуется попрактиковаться изображать буквы так, как это делает он: знакомая фамилия, знакомая подпись скорее уверят ваших... друзей, что с бумагой все в порядке. Кстати, я бы еще хотела уточнить, могу ли я при необходимости испортить этот, - кивнула она на заполненный оригинал, - бланк? Я бы хотела для начала вывести буквы поверх уже написанных, чтобы запомнить движения.
Ну и, подводя итог, хотела бы заметить, что, по моим сведениям, за такую помощь обычно берут десятую долю ото всей суммы, n'est-ce pas? Я же полагаю, что, с учетом обозначенных рисков, справедливой будет цена в сто долларов, из них десятку сразу. Заметьте, цену я называю, еще не зная стоимости сделки, но предполагаю, что она всяко больше тысячи. Однако ж я за десятой частью не гонюсь, и удовлетворюсь названной суммой: так будет правильнее для всех нас. Замечу еще, что я верю, что вы люди, держащие свое слово, и гарантий никаких не прошу, доверяя вам. Итак... Что вы думаете, господа? Сможем ли мы прийти к компромиссу?
Задачка выглядела непростой, но у Кины уже был план: подложив чистый лист, с нажимом пройтись по имеющейся купчей, неспешно повторяя текст, а потом потренироваться сначала поверх “продавленного”, а потом уже на обратной стороне, в изображении самых сложных для копирования элементов и, в первую и главную очередь, подписей, как наиболее важного элемента. Как только результат покажется приемлемым, тогда можно написать образец купчей на чистом листе, и только после того, как эта работа будет казаться похожей на оригинал, можно, помолясь, приступить непосредственно к созданию оригинала – для начала без подписей, которые нанести в последнюю очередь после еще нескольких попыток на свободной бумаге. И уж потом, удостоверившись, что все получается так, как надо, финализировать купчую.
Таким образом, спорным оставался только вопрос цены – подняв ее вдвое, мисс МакКарти справедливо ожидала, что мужчин это может не устроить, и была готова торговаться, мысленно поставив для себя нижний порог в семьдесят долларов: чтобы и заработать хотя бы полусотню, и компенсировать проигранное.