Все окончательно осточертело. Беготня. Война. К черту. Все, мать его так, к черту. Блэйн устал, очень сильно. Вставая по утрам, он ощущал в теле такую тяжесть, как будто бы он провел в седле целый день и только-только наступил вечер. Парень послал все эти грабежи, кровь и прочее куда подальше. Спал на ферме, иногда выходил на охоту, но большинство времени спал. Бывали такие дни, когда он просто не вставал, а лежал, глядя в потолок с закрытыми глазами. Если глаза открывал, то пыль быстро заставляла тереть кулаком, а шевелиться не хотелось.
Сны пропали давно. Последний сон, который приснился Блэйну — может быть они и снились, но на утро он ничерта не помнил — был соткан из ужасов. Он бежал по прерии, а за ним гнался огромный индеец с огромным луком, размером с двухэтажный дом. В конце-концов он догнал его и схватил гигантской рукой, начал сжимать и все время пока из Блэйна лезли кишки наружу, тот пел, протяжно так, чуть ли не камлая, свою индейскую песню, смотря на облака.
Блэйн пробовал резать по дереву. П-ха, в руке нож и он никого не убивает. Толи обстановка тому способствовала, а может количество времени, хрен его, но получалось лучше. Сначала проступили уши, нос, потом рот, но глаза всё равно долго не проявлялись. Он старался, пыхтел, но никак, а потом все произошло само по себе, словно все что нужно было сделать — успокоиться и позволить ножу делать свое дело. Потом он долго всматривался в лицо индейца, проступившее на дереве. Непонятно почему, но на него смотрело лицо из того сна, проклятие. Статуэтку он не выбросил, последний сон как ни как, жалко ведь.
Бывало, что иногда его спокойствие прервалось кем то. Люди всегда норовили что-то спросить или наоборот, ляпнуть свое мнение, не спросив нужно ли это ему. Союз, Конфедерация — два сапога пара и так забавно было смотреть на них, ну тех кто говорил что кто-то из этих фанатиков — хорошие ребята. Ага, только у хороших ребят, обычно, руки не в крови по локти. Да, да, Блэйн тоже не из хороших, окей, но ему хоть хватает смелости смотреть в своё отражение и видеть там того, кем он есть на самом деле. Каким то внутренним чутьем он понимал, что войны было не избежать, что так и происходит тяжёлый ход истории, конечно. Где-то там, наверху происходит что-то хорошее, зарождается совсем новое, лучшее, но всего этого он тут, сидя по уши в дерьме, как и сотни таких же простых людей, попросту не видел. "Оно" было там, в мыслях, на бумагах и в будущем, но прямо сейчас лилась кровь и куча ублюдков пользовались этой войной как девкой из притона.
Потом был арест. Петля для Фезерспуна и... Чёрт возьми, если бы не тот парень то и для Блэйна тоже! Было страшно. Да, но чувства были каким-то тусклыми, усталость не только забирала силы, но и саму жизнь парня. Такие невыразительные чувства он испытал и тогда, когда увидел свой запустелый дом. Он вернулся обратно, только куда? Сев на потрескавшиеся ступени у входа, он молча посмотрел на дорогу, по которой пришёл. Что было позади и что его ждёт там, впереди? Не нужно быть гением, чтобы понять — ничего. Хандра только усиливалась, как крепчает ветер перед бурей.
Мысль о матери возникла внезапно, запоздало. Он начал искать, сначала полагая, что она уже почила. Ну а что, собственно, должно было произойти, она что, вышла замуж и стала жить счастливо и спокойно? Твою мать! Как это было невероятно, но прекрасно. Наверно самым запоминающимся и хорошим моментом за последнюю дюжину лет был тот, когда она вышла ему навстречу в этом смешном чепце. Был бы он эмоциональным парнем, ей богу бы расплакался! Она называла его Джо — было очень странным слышать своё настоящее имя. Непривычно. Ну да ладно, с ней-то было все в порядке, она была счастлива, здорова и в безопасности. Ей не нужно было никуда больше бежать и торговать собой... Смотря на неё, Джо вдруг словил себя на мысли, что хоть чем-то причастен к по-настоящему хорошему делу. Хватило одного взгляда на виноватую улыбку. Он сразу все понял и ушел. Нет уж, столько сил приложить, чтобы она обрела хоть в старости нормальную жизнь и все в конце испортить? Он по прежнему был мерзавцем и убийцей, но не мудаком.
"Ветеран-дезертир" стал перебиваться от случая к случаю проходной работёнкой. Люди сторонились его, возможно презирали, но главное не лезли к нему. Пусть. Ему даже лучше было. Пребывая в таком вакууме, Блэйн не мог уловить одного: как же жить в этом мире? С одной стороны закон, с другой стороны мораль, с третьей стороны условия, которые ставят говнюки вроде того мудозвона из Барбари Кост... как там его, Перси вроде бы. А ещё куча всякой херни, и куда ни ткнись — становится только хуже. У него было предостаточно времени, чтобы все вспомнить и хорошенько обдумать. С самого начала его никудышной жизни, этот грёбаный мир имел его каждый день с понедельника по субботу, а в воскресенье ещё и друзей звал с ним поразвлечься. В конце концов он отправился на войну, чтобы сохранить дом и получить статус, чтобы жить как свободный человек. А теперь что? Этот вопрос в который раз ставил его в тупик, но в этот раз что-то пошло не так как обычно. Он словно услышал слова от куда-то со стороны и внутри головы одновременно: "Ну и живи... " Все, поехала крыша? И тут его накрыло. Он вспомнил каманчей, которые скачут на прекрасных лошадях под прекрасным небом. Вспомнил старину шефа и содрогнулся. Эта мысль пришла ему как раз тогда, когда он напивался очередной раз в одиночестве, в салуне, но тут же в спешке вернулся домой и отыскал вырезанную фигурку индейца. Взял её в руки и впился немного пьяным взглядом. Да! Вот они — живут. Как хотят, где хотят и делают что хотят. Не то чтобы он захотел стать индейцем — от этой мысли он даже хохотнул, стоя посреди пустого, пыльного дома. Нет, он будет жить как захочет, теперь он возьмёт что захочет и будет делать что и когда захочет. С каждым рассветом, вставая поутру он будет прав. Каждый шаг — шаг человека, который имеет на это право! Вутри него, поначалу робко, но с каждым днём все сильней и сильней, проростало зерно, заложенное Баксдейлом: быть всегда правым, а сомнения потом. Всегда ощущать себя в седле — вот новая цель Джозефа—Блэйна.
Старый знакомый подвернулся как никогда вовремя и хоть задумчивость и хандра все ещё оставались, но быстро проходили, а когда объявился Гарри — стекли и вовсе, как снег на солнце. На его предложение он согласился сразу же. Осталось дело за "малым": все продумать и сделать, при чём каких либо моральных сомнений по поводу самого подельника Блэйн не испытывал. Да знакомый, да они на одной стороне реки, но если лодка возьмёт лишь одного, то уступать Финч не желал.
Капитан был послан самой судьбой... Или нет? Парень не стал гадать и решил покуда проверить почву, так сказать. Сплюнув в сторону, он подошёл к нему и удивлённо развел руками.
— Ба! Ты тот самый... — Блэйн щёлкнул пальцами пару раз, — ну тогда, на реке Уайт! Хехе, да уж... — он задумался на миг и продолжил, — может я угощу тебя парой виски, м?
Для начала нужно было понять что за птица этот капитан вообще, поговорить о том, о чём, а там видно будет, но если он согласится — у Блэйна было такое чувство — все пройдет как по маслу!