Расставаться с родителями и друзьями было невероятно тяжело. За время подготовки к выезду Дарра уже успел и сам проклянуть всё это предприятие (предвосхищая отца), опомниться, добраться до церкви в соседнем городке, отмолить сквернословие и снова загрустить. Редко он обращался вот так вот к Богу-на-небесах, потому как тот ведь тоже не то чтобы часто в гости захаживал, наоборот, то водой из ушата окатит, то за питомцами рыжими не уследит... но вот брат вернулся с войны живым, и тут уж Дарра решил ответить. В конце концов, с Донахъю же получилось, а там и вовсе первый шаг за ним был, это сложнее.
"Вот хоть бы всё хорошо прошло! Пэдди же Тебе нравится, ну явно ведь. Ну вот и помоги ему! А я, ну да, не прав я был, когда приуныл, отказ Дуэйна и Ника получив, каюсь вот. У них своя жизнь, у меня своя, и им есть за кем присмотреть и кому помочь, и мне..."
Он неуверенно поёрзал на месте, и жёсткая ребристая церковная скамья врезалась в непривычное к самоистязанию тело, но упрямый гость дома Господня сцепил руки посильнее и упёрся лбом в такой же край доски скамьи передней.
"Да, а что! Без сыновей-помощников придётся отцу-то наверно подзавязать с выпивкой, куда он денется? А то ж день ото дня смотреть всё страшнее на эдакую пьянь. Брр, и чего такого находят люди на дне бутылки? А мы, мы да, мы так помогаем дому, когда уходим; меньше ртов опять же, да и младшие подрастут скоро, больше помогать смогут. А потом и мы с выручки часть денег зашлём! Всё будет хорошо!"
Странное то было успокоение, как истончившийся к весне лёд, ждущий лишь капель очередного дождя.
Стоило родной ферме скрыться за горизонтом, и Дарра вновь приуныл.
А потом ему быстро стало некогда.
Жизнь — череда интересных событий, а не праздная вечность хандры!
Лишь сдвинувшись с места, Дарра понял, насколько засиделся дома. Конестоги быстро вынесли переселенцев за пределы нечастых походов в Де-Мойн или окрестности, а потом и за крайний рубеж детства — местность, где трое друзей ловили сбежавшую корову. Так далеко никто из них не забирался.
А потом пошло-поехало! Прерии, пыль, попа скулит! Странное горько-приторное чувство, вроде и двигаешься, а сиднем сидишь. Прошло лишь как с телеги на лошадь пересел — там-то больше мускулов используешь, то привстанешь в стременах, то боком повернёшься, то отъедешь-ускоришься кроликов пострелять. Движение, свобода!
И хоть на первый взгляд немного бестолковым делом всё это казалось, просто идти в никуда, запасы еды по пути проедая, но с таким лидером как Пэдди сознание будто раскрепощалось и на иной уровень поднималось! Стоило хотя бы над простенькой (даже без разметок и легенды) картой постоять, когда он быстро-толково точки маршрута намечал и каждую местность хотя бы парой слов обозначал важно так, будто уже бывал там не раз, ух, после такого сразу будто сам на высоту птичьего полёта поднимаешься, видишь вширь и вдаль! Тут день пути, тут переправа, там дальше ещё пару суток, и торговый пост будет, станция, отдохнём малость, дальше проще, а вот тут поднапрячься. И пусть в реальности далеко не всегда всё выходило так, как планировалось (всё-таки карту Пэдди раскладывал больше для важности, а ориентировался больше по местности), но с картой и чётким пониманием цели неопределённость бессмысленного движения оборачивалась дроблёной на легко преодолимые участки конкретикой. Видением будущего. Дарра не знал, понимают ли это всё другие хотя бы также смутно, как он сам, но лично у него уважение к старшему брату выросло за время пути просто до каких-то тридевятых облаков.
К тому же в дороге было и веселье тоже. Охота на мелкую дичь, обмен опытом, обучение. Или тот случай с бизоном, когда и Кон всем свою меткость доказал, но и Дарра в грязь лицом не ударил, догадавшись подтащить лошадьми тушу к незаметному склону в паре десятков ярдов — крови-то много, а течь вниз удобнее, да и свесившуюся голову с растянувшейся шеи так оказалось проще отпилить.
Даже просто общаться без взрослых было приятно. Рассказы, истории, мечты. И даже смех такой, "на равных", без этого родительского всезнайства, дескать, иди огород пропалывай, мечтатель хренов. Тут все были мечтателями, даже если собирались, как потом выяснилось, точно так же пропалывать и возделывать. Зато мечтали по-крупному, и это будто бы всё оправдывало.
...Так себе твердил усталый Дарра, падая в сон в первые трудовые недели на месте прибытия. Увы, наглядной "карты" работ у Пэдди не было, да и не сумел бы он наверно объяснить нужду такой адской потогонки даже сумей сам Дарра сформулировать правильный вопрос. Ведь то, что "надо", было понятно всем. Непонятно было, почему именно так, и никак иначе, но как это спросишь, чтобы трусом и лентяем не показаться? К тому же Пэдди был главным и уже успел завоевать авторитет в пути и там, дома, поэтому его решения оставалось лишь выполнять, не сетуя. Дарре ещё везло, что брат хотя бы перенаправлял его на другие, более подходящие торопыге-недодельщику работы, а ведь мог бы до упора гнобить на той же пахоте. Так везло не всем.
— Да я скажу, скажу, — почему-то виновато обещал Дарра Кону, хотя сам понятия не имел, с какого конца подступиться к такому разговору, — Ты только сам-то не кипятись, это ж правда поначалу только так. Нашим-то родителям разве что чуть проще было, всем скопом потому что селились. Зато у нас и славы больше будет! Представляешь, первые люди Южного Платта! Ну, после индейской войны этой первые. Ну, после солдат, конечно. Ну ты понял, короче. Через пару лет, как тут и там селиться начнут, к кому за советом пойдут, за помощью? К нам, конечно. Уважать будут. Тебя вон по шапке одной все узнают... (при взгляде на головной убор Кона, впрочем, Дарра всё ещё ёжился) Эти, ну, девчонки глядеть будут, как Дейдра на Пэдди.
Сложно было сказать, помогали ли Кону увещевания Дарры, тем более, что с последним аргументом он и сам был не очень-то уверен. Дейдра день ото дня смотрела на Пэдди всё страннее и страннее, с каким-то голодным и отчаянно-тоскливым блеском в глазах. В охотничьих байках мистера Шульца мелькало схожее описание, когда речь заходила про попавших в капкан зверей, которые, вгрызаясь в свою же ногу, будто бы понимали, что воля дороже.
Дарре тоже было страшно от бескрайних просторов вокруг, от осознания, что нельзя просто так взять и сбегать при скверном настроении в гости к Донахъю на лошадке покататься или к Шульцам на чай с пумперникелем. Одиночество и... недоверие? У Дарры-то с друзьями и братьями была хотя бы общая работа, чувство локтя — тут подержи да то передай, погоди, перехвачу, так, взялись-понесли! А Дейдра почти всегда работала одна, и Дарре было её жалко, потому что он чувствовал, что ей обидно во многом ещё и из-за того, что ей словно не доверяют. Быть может, по прагматичным причинам (ну куда ей доски тягать?), но без каких-либо объяснений, а потому... Что она могла себе надумать? Была бы при том так уж не права? Ведь были же и такие работы, которые тянула бы и Дейдра наравне и, главное, вместе со всеми...
Возможно, отчасти ради неё он так усердно разучивал мотивы и приёмы на скрипке и концертине Лиама (хотя так-то с ним на удивление приятно оказалось общаться). Развеселить хотел хотя бы музыкой, и ведь получалось порой, да ещё и не только одну Дейдру, а всех. Один инструмент и один музыкант — неплохо, а два всё же лучше! И дуэт поинтереснее звучит, и сменять друг друга могут. Кстати, Лиам-то нечасто домашних радовал, а вот Дарру упрашивать что-то сыграть не было никакой нужды. Всегда готов! И вроде и сам чуть поменьше работает, а другим веселее крышу доделывать или зерно молотить, и результат порой даже лучше, чем если бы в тишине горбатились.
Сэкономленные таким нехитрым методом силы Дарра пускал на то, чтобы помогать Дейдре по дому. В конце концов, кроликов он в прериях очень даже недурно готовил, никто не жаловался! Вообще, готовка, стирка и уборка Дарре нравились больше чем долгие монотонные полевые работы. Процессы тут были покороче, и многие не требовали непрерывности. Воду кипятишь пока, чисть овощи, руби мясо, побросал-посолил, подмети да помой лишнюю посудину, помешай-добавь, теперь можно и бельё замочить, заодно руки помоешь, и так далее. Не успевало надоесть, переключался быстро Дарра. Не забывал и языком трещать, "новости" Дейдре пересказывать с полей, загадки загадывать про то, где такие красивые цветы растут, чтобы торчащая дома и во дворе девушка память напрягала, вспоминая ориентиры в окрестностях. Или тем же приметам погодным обучать можно было. Да в общем-то без разницы было, о чём говорить, лишь бы говорить. Чувствовалось, как не хватает жене брата общения. Красивая она была, и так пропадала. Но нет, странные склизкие мысли откуда-то из нутра своего Дарра в себе давил в недоумении. Это ж брата родного жена, ну как можно-то такое думать! А всё ж красивая...
...Ошибка! Вот какое слово в голове Дарры вспыхнуло, когда он от индейцев с улицы в дом вломился и увидел, как Дейдра рот себе испуганно зажимает. Неверно, неправильно, ненормально!
Сказать, что Дарра просто напугался, увидев во дворе четвёрку похожих на призраков краснокожих, значило бы ничего не сказать. Это было как снег летом. Как солнце ночью. Как лиса в городе. Невероятно! И никакого улюлюканья и боевых кличей, какими все рассказы об индейцах полнятся, никаких грозных взглядов, да и не тысячи их вокруг, от горизонта до горизонта, всего четверо. Подумать если, Дайсонов с друзьями даже больше, хоть и порознь все оказались. Нет, индейцы не испугали Дарру, но он вдруг отчётливо понял, как же крупно он где-то ошибся. Уехав из родного дома. Сдружившись с мутным весельчаком Лиамом. Завистливо отстранившись от ловкача-Брэди. Сблизившись с Дейдрой. Не думая схватив шкуру бизона и связку сменных фляг, и вывалившись наружу.
— Подождите! — крикнул ломающимся голосом сгибающийся под тяжестью вещей и изначально-то не очень высокий Дарра, — Ух, припекает! Жара!
Он сбросил шкуру на ступеньку и наигранно утёр со лба пот. Ноги отказывались приближаться к всадникам. Отыгрываться пришлось безжалостно растянутым в улыбку губам.
— Возьмите воды! Вода! Подарок!
Ну пожалуйста, всего несколько шагов! Дарра открутил крышечку с одной из фляг и опрокинул себе в горло пару глотков, держа руку на расстоянии, так, чтобы гости видели струю. Дайсоны с друзьями держали в хозяйстве два комплекта фляг, один при себе, один дома в холодке, чтобы можно было пополнять запасы воды без траты лишнего времени.
— А вот смотрите-ка, шкура! Бизон! А у вас поменьше кто-то, да? Обмен? Бизон на три шкуры поменьше, ага?
Дарра, сам не веря в то, что говорит, показал индейцам три пальца, ткнув потом указательным в их нагруженную лошадь, и принялся трясти чёрной шкурой, а потом даже накинул её себе на плечи и голову и прошёлся, важно покачиваясь, из стороны в сторону.
Ошибка, ошибка, пульсировало в висках.
Но ведь не каждая ошибка ведёт к последствиям обязательно ужасным.
Какие-то учат. Какие-то пробивают неожиданный путь. Господи, хоть бы это была одна из таких.