Чудовище намерено сожрать Диего, пока тот ослеплен и беспомощен: это нанесет 6/6 урона, убив солдата.
Появление Милосердного пришлось для залитого едкой мерзостью и полуслепого солдата как нельзя кстати: поднявшийся с помощью медикуса и ведомый им Диего сумел разминуться с угрозой, которой никто похоже не ожидал - чудовищный слизень, быстро сжавшись в почти круглую массу, стремительно вытянулся и обрушился своей тушей на то место, где еще совсем недавно стоял копьеносец, так что тяжелый удар сотряс грот Святой Долорес и заставил несколько камней с потолка и стен обрушиться вниз.
– ГРРРМ! – прорычала Утроба, перемалывая беззубой, но оснащенной множеством полупрозрачных шипов пастью булыжник вместо костей Диего. – ОБМАН, ГЛМ!...
И в этот момент на монстра обрушились клинки Каталины и Паоло. Сравнительно легкий клинок полоснул шкуру твари, проливая очередной поток темной слизи пополам с отвратно воняющей сукровицей - но то, что сделал Кающийся, вызвало настоящий фонтан кровавой жижи! Получивший глубокую рану, слизень издал раскатистый и протяжный рёв, задергался и злобно развернулся в сторону "обидчиков", бессильно шаря вокруг обрубками своих глазных стебельков.
Его очередную попытку разделаться со своими мучителями прервали словами Либертас, от которых демоническое отродье съежилось и застыло на месте.
– МИЛ-ГЛМ-ЛАЯ... НИ-НА... – на удивление тихо пророкотал монстр. Казалось, он даже уменьшился в размерах, хотя и оставался впечатляюще огромным. Его новые слова звучали ещё тише и в них сквозь бульканье и голодное урчание сквозило нечто странное, совершенно не вязавшееся с кошмарным обликом ядовитого слизня-людоеда.
В них звучали тоска и раскаяние.
– МИЛУЮ... ГЛМ!... ЕЁ... СЪЕЛИ Д-ДРУГИЕ... НЕ... ГЛМ... УСПЕЛ... НЕ УСПЕЛ... НЕ УСПЕЕЕЛ!!!... – в отчаянии ревело чудовище, грызя камни поблизости. И едва не скулило: – ОСТАЛАСЬ МАЛЕНЬКАЯ РУКА... УБИЛ ИХ, СЪЕЛ ИХ, НО-ГЛМ-НЕ-УС-ПЕЕЕЛ... ТЕПЕРЬ ХОЧЕТ ЕСТЬ-ПИТЬ, ВСЕГДА ХОЧЕТ ЕСТЬ-ПИТЬ... ПИТЬ... ВОДЫ...
Жалобно бормоча, уродливое создание медленно поползло в сторону Источника Святой Долорес, оставляя за собой след из сочащихся из ран слизи и крови и тяжко переваливаясь через каменный бортик в уже успевший немного наполниться за время его отсутствия бассейн. С громким плеском Утроба скользнула в воду и жадно присосалась к Источнику - но на этот раз уже через несколько секунд что-то явно пошло не так.
Успев почти полностью осушить прибывшую воду, монстр вдруг оторвался от Источника, замер - а затем содрогнулся от ужасающей силы порыва рвоты, с омерзительным бульканьем извергая из себя всё только что выпитое наружу. Но похоже что этим дело не ограничилось, потому что тварь продолжала корчиться в собственной рвоте, будучи отравленной слоновьей дозой лекарств Милосердного Доктора, так что вода пополам с мерзкой жижей в бассейне заходила ходуном.
Диего уже более-менее оклемался и мог твердо стоять на ногах и видеть собственными глазами, когда ужасное создание уже явно было в шаге от смерти. Его утончившаяся шея, покрытая бледной сыпью, свесилась за каменный бортик бассейна, а безглазые стебельки волочились по каменному полу. Сейчас уже все члены отряда могли видеть то, что первоначально разглядела лишь Грешница - маленькую белую детскую ручку, которая странным образом еще держалась между стебельков на морде чудовища.
– ВНУТРИ... ПУСТО... НИЧЕГО НЕ ОСТАЛОСЬ... – устало прошелестел монстр. – ...ПРОСТИ, МИЛАЯ...
А затем остатки чудовища прямо на глазах превратились в бесформенную слизь, которая просто стекла на камни и смешалась с водой Источника (но уже через несколько мгновений стало понятно, что эта мутная взвесь очень быстро исчезает в чистой воде и оседает на дно). И только детская ручка осталась нетронутой и нетленной, будто просительно протянутая в сторону Либертас.
И наступила тишина - оглушительная после рокочущего рёва монстра и криков сражающихся. Нарушало её теперь только журчание святого Источника.