Бледное, совсем еще юное личико Джейн в момент окончания речи Гектора не выразило ни одной эмоции. Ни один мускул не шелохнулся на нем, ни одна волосинка не встала дыбом, будучи неподверженной ораторским чарам. Но когда она обернулась к своей сестре, тишина равнодушия на мгновение треснула, и она сказала одно слово. Всего одно, но такое емкое, с которым длительный спич маэстро не смог бы тягаться ни секунды.
- Лжец, - конечно, Джейн не могла сказать это громко.
И хотя не умела в португальский, его знание не повлияло бы на вывод. Ну вот зачем прибегать к "силам", если ты уверен в нашей победе, в самом себе, в том, что пытаешься донести собратьям? У Джейн не было проблем с патриотизмом - она готова была умереть, чтобы остановить хотя бы одно из этих безумных созданий, однако... Необходимо знать своего противника, его возможности и лимиты. В этот самый момент, когда со сцены уходит Гектор, это место, быть может, уже находится под присмотром одной из тех адски ебанутых сущностей, и ей достаточно щелкнуть пальцем, чтобы каждому из-за океана оторвать голову. Может, поэтому Люсита цела? Чтобы привести око патриархов в Рио? Неизвестность страшила Джейн гораздо больше, чем сама перспектива сразиться с кем-то, кто гораздо сильнее нее и старше. Умереть, даже не увидев лицо врага - более бесславную и бессмысленную кончину трудно было представить. Это. Вот это беспокоило ее сейчас, но, впрочем, не находило своего отражения на безупречно мертвом лице ребенка, который мог бы сказать не хуже. Не хуже, чем Гектор, но при этом не прибегая к силе крови, не обманывая, но говоря правду. От донны Люситы она ждала большего, но, черт возьми, все они тут делали вид, что не умеют говорить на английском...
- Он сказал хоть слово о том, с чем придется иметь дело? - спросила малышка, заглядывая в глаза альбиносу. Ева умела и могла резюмировать сказанное вкратце, сосредоточившись на важном.