Восточное побережье Южной Америки, Бразилия, Рио-де-Жанейро, район Лагоа, клуб "Vite" несколько ночей спустя Музыка для атмосферы:ссылкаТой ночью в клубе "Vite" было не протолкнуться. Даниэль уже и не помнил, когда здесь последний раз собиралось столько народу. Молодые смертные толпились на танцполе, обступали барную стойку и заняли все места в ложах для гостей, располагавшихся на выходящих в главный зал балконах. Впрочем, самыми примечательными гостями клуба были, конечно, совсем не люди. Пытаясь пробраться сквозь толпу молодёжи к бару, Даниэль то и дело натыкался взглядом на своих Собратьев. Кажется, на этот раз в свет решили выбраться даже те вампиры, которых тут не было последние лет десять.
Вот сидит в углу, заняв своей тушей целый диван, жирный и чертовски уродливый лысый Носферату, даже не пытающийся скрыть свою истинную природу (да и зачем, когда затуманенное алкоголем и наркотиками сознание всей смертной публики уже заблаговременно как следует обработано знатоками Доминирования?). Одна его когтистая лапа сжимает вёдрышко с куриными крылышками, а другая гладит до смерти перепуганную смертную наложницу, сидящую у ног Твари и прикованную цепью к стене комнаты. На худенькой бедняжке практически нет одежды, не считая нижнего белья, шею девчонки плотно сжимает металлический ошейник, а на теле здесь и там видны напоминающие засосы следы — вот только они отмечают места укусов, а вовсе не поцелуев.
"Не смотри", — говорит себе Даниэль, отворачиваясь и силясь вернуть себе самообладание. — "Ты же уже давно знаешь, по каким правилам живут сильные мира сего. Не верь, не бойся, не проси". И всё-таки его тело невольно пробивает дрожь при мысли о том, какая судьба уготована этой несчастной рабыне. Даниэля обратили уже довольно давно, но он так и не смог смирить с той жестокостью и порочностью, в которых погрязли почти все его Собратья... Стараясь забыть о только что увиденной картине, Даниэль продолжает проталкиваться на другой конец зала, а взгляд парня уже произвольно выхватывает из толпы других вампиров.
Вот молодой афро-бразилец со связкой цветных бус и вязаным мешочком (наверное с какими-нибудь травами или птичьими костями) на шее стоит, облокотившись на одну из мощных узорчатых колонн, подпирающих высокий сводчатый потолок зала. Юноша держит в руках стакан с коктейлем, на первый взгляд напоминающим Кровавую Мэри, а на деле являющийся ещё более кровавым, чем следовало бы ожидать. Скучающе-расслабленный взгляд негра блуждает по залу, периодически задерживаясь на подвешенных к потолку кованных клетках, где танцуют обнажённые девушки. Кажется, Даниэль уже пару раз видел этого паренька. Один из новообращённых, из тех, кто ещё сохранил какие-то понятия о человечности. Увы, если этот Птенец проживёт достаточно долго, скорее всего он превратится в такое же отвратительное чудовище, как тот Носферату — мало кому удавалось пронести хоть какие-то нормальные представления о порядочности и морали сквозь годы, особенно здесь, в Рио-де-Жанейро.
Даниэль идёт дальше, и буквально сталкивается с грациозно лавирующим через толпу покаченным рыжеволосым юношей. Этот гость хорошо и дорого одет, а его красота и какая-то неуловимая притягательность легко располагают к себе окружающих, но Даниэль отшатывается от юноши как от прокажённого, бормоча слова извинения и спеша скрыться в толпе. Даниэль знает, кого только что видел, и мысль о присутствии Ариго Ибары наполняет сознание вампира страхом и отвращением даже сильнее, чем зрелище безобразного Носферату. Среди гостей сегодняшнего вечера хватает опасных и жестоких вампиров. Ариго Ибара из тех, кого опасным и жестоким назовут даже они.
Спеша ретироваться после встречи с рыжеволосым Сеттитом, Даниэль сбивается с намеченного курса. Вместо того, чтобы выйти к бару, он оказывается около подсвечиваемого возвышения с пилоном. Здесь танцует смуглая красотка из тех, которых можно найти только на просторах Латинской Америки, а рядом стоит, задумчиво наблюдая за её движениями, самый странный тип, которого Даниэлю доводилось видеть. Он может поклясться, что никогда не встречал этого незнакомца раньше. Наверное, это вампир, и судя по тяжести взгляда и невозмутимости достаточно зрелый, но выделяет странного гостя не это.
Две шеи растут из тела незнакомца, и две головы короткими, но густыми черными волосами венчают эти шеи! Одна из них, похоже, мертва, и поддерживается лишь вставленным хирургическим путем железным прутом, но другая выглядят вполне живой, и именно её белёсые, но вовсе не слепые глаза следят за гибкими извиваниями стриптизёрши. Сиамский близнец поворачивается к Даниэлю и окидывает того вежливым, но равнодушным взглядым, коротко кивая вампиру. Ненадолго замешкавшись и затем кивнув в ответ, Даниэль уходит, вновь начиная искать дорогу к бару.
На этот раз Даниэль старается лишний раз не смотреть по сторонам, работая локтями и пытаясь не думать о собравшихся тут уродах и садистов. В конце концов, он пришёл сюда не ради них. Сегодня была особенная ночь, хотя, наверное, с того момента, как на небосводе Северного Полушария зажёгся Антелиос, каждая ночь стала особенной. Сегодня в город приехал вампир из Старого Света с вестями из Европы. Говорят, он видел одного из Патриархов и знает, что случилось с целыми городами, обитавшие в которых Дети Каина перестали выходить на связь. Говорят, он расскажет о том, к чему стоит готовиться проклятым Рио, и какие опасности им угрожают.
Вдруг толпа вокруг немного редеет, и Даниэль видит среди посетителей маленькую девочку, держащую за руку какого-то взрослого парня. При виде ребёнка волны отвращения и ужаса при мысли о его участи охватывают вампира, но Даниэль понимает, что он уже не в силах помочь дитя. Не в силах скрыть гримасу боли и злости, на миг проступающую на лице, парень ускоряет шаг и оставляет девочку позади.
Наконец, Даниэлю удаётся добраться до барной стойки. Несколько смертных послушно уходят с дороги, уступая ему место на одном из стульев, и вот парень уже садится перед стойкой справа от какого-то хмурого парня в военной форме, заказывая стакан человеческой крови (четвёртой отрицательной, если быть точнее) и пряча взгляд в меню, полном вычурных названий напитков. Прочитав его несколько раз, Даниэль откладывает лист в сторону и смотрит на свои наручные часы, сделанные в Европе первоклассным мастером. До полуночи остаётся всего несколько минут. Уже скоро.
Даниэль не единственный, кто сейчас смотрит на часы в ожидании официального начала мероприятия. Стоя на верхнем балконе третьего этажа, выходящим внутрь зала, Джекил Хайд, облокотившись на перила, оглядывает всех собравшихся, прикидывая, сколькие из них поддержат его предложение. Джекил прибыл сюда не просто так. Патриарх клана Малкавиан дал Хайду цель, и теперь психиатру предстояло исполнить волю своего прародителя — или погибнуть, пытаясь, хотя последний вариант, конечно, был куда менее предпочтителен.
Более чем полгода назад Малкав впервые явился Джекилу. Он сказал, что Хайд был избран. Избран, потому что оказался чертовски живучим и расчётливым. Джекилу удалось сперва перехитрить и умертвить демона, а потом пережить геноцид всех сверхъестественных обитателей Чикаго. Более того, Джекил был достаточно умён и красноречив, чтобы убеждать других следовать за собой, и достаточно хорошо знал психологию, чтобы играть на страхах и желаниях окружающих. По этим причинам, а быть может, и по каким-то ещё, ведомым лишь ему одному, Малкав избрал Джекила своим глашатаем.
Хайду предстояло отыскать спящего патриарха Сета и умертвить того до того, как он пробудиться, пока это ещё не поздно. Почётная миссия, от выполнения которой зависело не только чувство собственной важности Джекила, но и будущее вампирской расы. Многие Малкавианы видели сны, где им поручали искать Сета, но Хайд не встречал ещё ни кого, с кем лично общался бы Малкав. Никого, кроме себя.
Теперь Джекилу нужно было рассказать остальным вампирам о важности поисков Сутеха и убедить их помочь ему уничтожить Патриарха. И присутствие в зале Последователей Сета нисколько не упрощало задачу. Хайд чувствовал волнение, хотя казалось бы после всего, что он пережил, такие мелочи как выступление на публику, пусть и потустороннюю, не должны были его беспокоить. Усилием воли Малкавиан заставил себя успокоиться и остановил проходящего мимо официанта, забрав у того бокал с кровью девственницы. Время близилось к полуночи.
Были среди посетителей и те, кто за временем следил. Дважды Мёртвый расположился в дальнем конце зала, у огромного окна, выходящего на улицу. Клуб располагался довольно высоко, и отсюда открывался красивый вид на спускающиеся вниз ряды домов, набережную, пляжи и тёмные воды залива Гуанабара, по которым протянулась бледная лунная дорожка. Красота панорамы, однако, мало занимала Дважды. Сейчас его вообще мало что волновало. Конечно, он пришёл сюда ради вестей из Европы, ведь знание было главным оружием в руках созданий Разума. Но Дважды был достаточно терпелив, чтобы спокойно дожидаться их, сидя вдали от суеты зала и наслаждаясь... Чтением. Из всех возможных удовольствий клуба лишь это сколько-нибудь интересовало безродного Каитиффа.
— Прошу прощения, — мягкий и уважительный голос отрывает Дважды Мёртвого от чтения, и тот поднимает глаза. Перед ним стоит мужчина среднего телосложения с густой бородой и длинными каштановыми волосами, собранными в хвост. Кожа немного смуглее, чем следовало бы ожидать от кожи вампира, но глаза как-будто слабо светятся в темноте и явно многое повидали, а запах крови Дважды со времён обращения научился чувствовать — и на губах незнакомца, без сомнения, ещё не обсохла именно она. — Не хотел Вас беспокоить, просто хотел уточнить — не подскажите, который час?
Часов у Дважды не было, так что он лишь покачал головой и сообщил, что, к сожалению, не знает. Незнакомец вздохнул.
— Ладно, значит, будем считать что час расплаты ещё не наступил, и конец света пока не начался, — сказал смуглый парень. — Я, кстати, Тео Джонс.
Незнакомец протянул руку для рукопожатия и широко улыбнулся, стараясь продемонстрировать открытость и радушие. Дважды невозмутимо смотрел на Тео, пытаясь понять, что за игру тот ведёт. Наконец, каитифф сухо пожал руку Джонсу.
— Дважды Мёртвый, — сухо ответил вампир.
Но вернёмся к Даниэлю. Тот продолжает сидеть за барной стойкой, нервно тряся ногой и поминутно поглядывая на часы. Стакан с кровью стоит перед юношей, но тот к нему так и не притронулся. Неожиданно на стул слева от Даниэля садится та самая девочка, которую вампир до этого видел в толпе. Парень вздрагивает, но вот ребёнок тоже заказывает кровь, и к Даниэлю приходит понимание природы дитя. С отвращением он отворачивается, и тут его окликают.
— Сударь, не подскажите, который сейчас час? — обернувшись на голос, Даниэль видит альбиноса с белоснежной кожей и волосами. Хрупкая фигура, тонкие черты лица, горящие глаза... Цимисх, не иначе.
Кивнув незнакомке в знак приветствия, Даниэль сморит на часы. Минутная стрелка останавливается на отметке "12". Вот оно, время пришло.
— Полночь, — говорит Даниэль, оглядывая зал. Людей уже поубавилось, и многих из них выводят из помещения гули в форме сотрудников клуба. Теперь танцевальная площадка кажется довольно свободной. Поразительно, как быстро хозяева заведения сумели её расчистить, учитывая, что минут пятнадцать назад Даниэлю приходилось с трудом прорываться к бару. Сейчас же народу уже немного, и со всех концов помещения довольно хорошо видно круглое возвышение в центре, представляющее собой сцену. Сейчас на неё поднимается статный мужчина в дорогом деловом костюме, явно сшитым на заказ.
Даниэль хорошо знает этого вампира. Это глава Гильдии Эстетов Кариока, по слухам один из председателей правящей городской клики, Гектор да Коста. Для смертных он — известный и уважаемый коуч, бизнес-тренер и оратор-вдохновитель, автор нескольких мотивационных книг и владелец клуба "Vite", выпускающий собственную линию мерча. Для вампиров это один из самых влиятельных Детей Каина в городе.
— Дамы и господа, — уверенно и легко говорит Гектор в микрофон, поднявшись на сцену. Теперь все взгляды собравшихся прикованы к нему. Безукоризненно чистая и идеально выглаженная одежда сидит на да Коста как влитая, его черты лица невольно заставляют любоваться им словно произведением искусства, а его раскованная и в тоже время преисполненная торжественного достоинства манера поведения завораживает. — Дамы и господа, сегодня во истину особенная ночь! Думаю, все Вы итак прекрасно знаете, зачем мы здесь сегодня собрались.
Не считая тихой мелодичной музыки, негромко игравшей на фоне, и полного уверенности и оптимизма голоса Гектора, других звуков в зале не было. Все смолкли, слушая Тореадора.
— Настали неспокойные времена, но полагаю многие из Вас помнят те годы, когда нам уже казалось, что всё кончено. Вспомните смерть и террор, царившие по всей Европе в 20-ом веке. Когда на земле гремели мировые войны, хаос и разрушения царили всюду в Старом Свете. Газ, бомбы, ураганы огня и океаны крови — казалось, это конец. Но войны прошли, а Дети Каина выстояли и стали лишь сильнее. Мы с Вами, друзья мои — все мы наделены особенным даром помимо тех, о которых Вы знаете и без меня. Наша раса всегда выживает, — Гектор сделал паузу, ловя взгляды наиболее влиятельных вампиров в комнате.
— Судите сами: как я уже и сказал, мы пережили две мировые войны, со всем их оружием, от туч смертоносного даже для нас газа до атомных бомб. До этого наша раса переживала целые империи и самые ужасные стихийные бедствия. Мы справились с Инквизицией в Тёмные Века и уцелели несмотря на все усилия Церкви. Патриархи уже пробуждались, чтобы уничтожить нас, но они пали. Мёртв Каппадокий в горах Ближнего Востока, и был убит Равнос в конце прошлого столетия. Мы, вампиры, всегда выживали и будем выживать. Такова наша природа. Пусть гибнут люди, упыри, наши враги и даже друзья, но мы, мы с Вами, мы как раса, мы не погибнем никогда.
Гектор вновь замолчал, и на этот раз послышались негромкие, но одобрительные аплодисменты. Речь вампира не произвела какого-то фурора, но в целом была принята публикой скорее благосклонно.
— Пусть слабые духом кричат, что всё кончено, пусть они мечутся в страхе, не зная, как быть и что делать. Мы с Вами знали о приходе Геенны уже много-много лет. Думаете, за столетия ожидания мудрейшие и старейшие из нас не подготовились к приходу конца? Думаете, у них нет планов и стратегий, которые позволят нам одолеть Патриархов? Лучшие вампиры Шабаша и вольных кланов прожили более тысячелетия, а то и двух-трёх, зная, что грядёт. Они готовы спасти Вас и помочь нам к расе вновь одержать верх — лишь сплочённость, верность и единство нужны от Вас. Мы должны выступить единым фонтом в священной войне с теми, кто хочет нас уничтожить, и мы победим. Битвы в Европе измотают их, истребление Камарилье вымотает их, и тогда мы нанесём с вой удар, обрушившись на Патриархов карающим Мечом Каина. Конец света, скажете Вы? Свет давно померк для нас, и мы многие годы не видели Солнца, но разве это ознаменовало конец для нашего бытия? Начало новой эры, говорю я. Эры, которая принесёт власть и благоденствие всем нам. Во славу Шабаша и крови Каина, что течёт в наших венах, во славу независимых кланов, которые поддержат нас, и тех членов Камарильи, кто согласится выступить плечом к плечу рядом с нами. Во славу вампирской расы МЫ победим!!
На этот раз зал наполнил шквал аплодисментов. Те из присутствующих, кто был достаточно внимателен и силён волей, ощутили волны благоговения, наполняющие клуб, и поняли, что оратор использует Присутствие. Что-же, если кто здесь и имел на это право, то это организатор торжества. Когда шум аплодисментов стих, Гектор вновь заговорил.
— Я мог бы ещё долго выступать тут перед Вами, но давайте лучше дадим слово той, кто был в Европе, когда они туда пришли. Давайте дадим слово вампиру, спасшемуся от Патриархов и приехавшему сюда с вестями из Старого Света. Она — неживое доказательство того, что наша раса выживет всегда и везде. Дамы и господа, прошу любить и жаловать, Люсита Арагонская!!
Сложно было представить аплодисменты более громкие чем те, которые звучали в прошлый раз, но стоило прозвучать имени гостьи из Европы, как зал буквально утонул в шквале оваций.