Недавно в особняк Уотсонов поступила на службу почтенная престарелая леди. Ее видели, выходящей из дома по вечерам и иногда рано утром. В неизменном глубоком трауре, согбенная и припадавшая на одну ногу, словно та была короче другой, она спускалась по черной лестнице, чинно шла по дорожке, изредка останавливаясь и поправляя выбившуюся из общего садового безобразия розу или убирая листок, осквернивший собой чисто выметенную дорожку.
В руках у нее был зонтик - неизменный атрибут Каэрлиона и корзинка. Она ходила пешком, несмотря на увечье, и смотрела исключительно под ноги, будто унылое серое небо ее нисколько не интересовало.
В два часа пополудни Эвия начала беспокойно поглядывать на часы. Престарелой леди (она называла ее мисс Элизабет МакДугалл) уже пора было отправиться по ее поручению, но миссис Уотсон ожидала невероятно скучный визит крестной брата первой жены своего мужа, миссис Ридли. К ней уже тянули свои пухлые пальцы получасовые околодуховные нотации, а затем подробный рассказ о самочувствии. После часового болтания в кишках у крестной и всей ее родни, они попьют чаю, Эвия из вежливости спросит, не желает ли та остаться на ужин, послушает еще минут двадцать про больной желудок и пользу свежих овощей, и с легким сердцем услышит, как закрывается за тучной дамой входная дверь.
Уже спустя час мисс МакДугалл выйдет и колченого поспешит по поручению своей молодой госпожи, баронессы с очень слабым здоровьем и вечными головными болями. "Это всё от сырости" - зеленея, Эвия снова уйдет в свою спальню с отдельным входом и, что самое важное, выходом!
Сухонькая старушка дойдет до угла, свернет в Кенсингтонский переулок, затем будет держаться правой стороны и только на улице Роз сядет в кэб, где будет сохранять конспирацию до ворот соседнего по Бэттери-роуд дома.
В общем, сегодня всё шло не по плану. Вместо прибытия в офис к четырем, она окажется там в семь. А еще сегодня Эвия забыла зонтик и кэб вовсе не нарочно остановился посреди огромной лужи. Под "Прибыли, стало быть, ваша милость" ее окатил еще и из соседней лужи прибывший безликий кэб. Престарелая леди погрозила кучеру корзинкой, едва сдерживая смех за глухой траурной вуалью и поковыляла к офису в аккурат за моложаво запрыгнувшим в здание Коксом.
Зачем она шла сегодня в офис? Во-первых, Эвия выяснила у местного газетчика обстоятельства побега некой особы, чье имя даже называть за пределами офиса было непредусмотрительно. Во-вторых, миссис Уотсон старательно, со знанием дела бежала от тоски, которая подкрадывалась к ней осенью, в такие вот дождливо-туманно-промозглые дни.
Поднимаясь, она споткнулась, довольно громко приложившись локтем, вскрикнув и тут же с тихим смехом зажав себе рот, затем продолжила снимать насквозь мокрый тренч, опасаясь разоблачаться полностью. Как выяснилось, не случайно.
На лестнице послышался топот, довольно резвый для согбенной старушки, явившейся в офис и тут же надтреснувшим голосом поинтересовавшейся, может ли она забрать поручение для миссис Фарадей. Для всех, кто был привычен к фокусам Эвии, это означало, что прибыла именно она, а не какая-то пожилая дама - как в прошлый раз: вот смеху-то было! - уходить не собирается и в соседней комнатке будет забирать свои "поручения".
Джентльмен показался ей знакомым, но Эвия не торопилась его разглядывать. В помещении, примыкающем к приемной, у нее был отличный пункт наблюдения со своим личным глазком.