Сама Алеит вошла в каюту, и тихо осела около двери, аккуратно отложив ноут и планшет, она закрыла руками глаза, и некоторое время сидела, сил улыбаться, быть вежливой, просто не было, хотелось взять и на кого-то наорать, вообще просто поорать, обидится, сделать хоть что-то, чтобы было хоть немного легче. Вместо это она взяла себя в руки и стала доделывать дела - по списку.
"Если кому-то что-то необходимо для работы - оставить заявку что именно и в каком количестве."
И второе сообщение.
"Кроме тех кто участвовал в совещании - пока никому нельзя покидать корабль, завтра после обеда, всем (кто бездействует) собраться в ангаре. Время будет уточнено за пол часа".
Потом пилотам и Стефании были отдельно отосланы правила взлета и выложены во внутрикорабельную сеть. Мало ли. Вторых 5 тысяч бюджет может не выдержать и так уже трещит по швам. Это были все правильные дела, что не мешало Алеит просто чувствовать себя, как маленькой девочке, которая хочет прямо тут расплакаться, и что-то ей этого не давало сделать, не находила силы плакать.
Она села за письменный стол, взяла несколько чистых листов бумаги... и начала писать письма, которые она сожжет, выкинет кусочками на ветер в этой чертовой пустыни, а может и не напишет, потому что она не знала с чего начать писать, но может быть за сегодня это будет хоть какой-то смысл.
"Здравствуй мой сердечный друг,
Каждые пару недель ты получаешь мои письма, но я никогда не думала, что буду писать тебе по такому поводу. Сегодня, я встретила офицера Санчес Карвальо, он представился офицером наемников Лиры роты...
...лучше я напишу все по порядку. Его зовут Санчес Карвальо, он служил в гвардии дома Арано, какой-то дворянин вынуил его покинуть пространство дома, получив его должность и он присоединился к наемному подразделению на службе дома Штайнеров. Потом погиб, служивший под его командованием фон Бюлофф, затем два года столновений с наемниками Куриты. И вот я встречаю этого человека на Анталлосе с дочерью, смысла ему не верить, у меня нет, но мне нужен твой взгляд, хороший ли это человек?
Признаться, я не понимаю, это уже третий офицер, кого я беру - и я не знаю чего ждать от третьего человека в ранге офицера. Словно каждый оказывается хуже предыдущего, при этом люди кто не достиг этого офицерского звания - делают кажется много больше, чем другой офицер?
Мой друг, как это объяснить?
Как мне объяснить, что попросив прямой вопрос - мне ответили общими тезисами, часть из которых я сама обозначила до него? Что мне делать, мой друг?
И вторая просьба, будет наверное, более личной, мог бы ты узнать, если это возможно, какие последние задания были у моего отца Генриха фон Рейна и брата Аддлера фон Рейна, можно ли это узнать? Я не прошу ни секретных архивов, ничего, просто возможно, я сейчас нахожусь там, где могли быть они или в этом наемничьем притоне на Анталлосе могу найти тех, кто знал их или где-то участвовал.
Можешь ли ты мне помочь мой друг?
Сейчас, сидя одна в своей каюте, у меня нет сил даже на слезы. И я чувствую себя, как маленькая девочка, которая верит, все еще верит в какое-то чудо и как взрослая женщина сознает, что наш мир прикрываясь белыми веерами, эполетами и плащами, не прощает ошибок и слабодушия.
Буду с нетерпением ждать письма.
Твоя маленькая Лит.
P.S.
Твоя маленькая Лит скучает по тебе, больше чем думала."
Зашифровав письмо для Лорана.
Снова открыла - вложила туда рисунок из цветов и дописала:
"Скучаю, по вижу из окон и по чашке горячего кофе, того самого, с необычным терпким ароматом, и утрам, когда я отказывалась вставать в университет! Мне хочется вернуться и одновременно, мне хочется встаться с тобой на приеме у фон Шармш, именно тогда, когда ты не пригласил меня на танец, а выбрал Фрау Гратушар! Нахал!
Мне хочется снова увидеть тебя, мой любимый друг."
"Как ты был прав - закат над Анталлосом по истине красивый, я видела его только из космопорта, когда раскаленный алый диск падал за коризонт создавая длинные тени и окрашивая все что можно в алый цвет. Когда не знаешь кровь это или просто так падают цвета. И при этом совершенное чистое, без единой тучки небо. Не видела как наступает темнота, но думаю еще увижу.
Не могу даже в ангар выйти - сразу нужно одевать маску, а белая одежда почти сразу становится не белой, когда на нее падают крошки песка. Под ногами всегда песок, словно я нахожусь где-то на краю пустыни (так и есть). Люди тут... тоже, своеобразные.
Не могу сказать какие - передать это словами - кто-то из тех кто прилетел со мной говорят, что по другому не выжить, что они только из-за "не выжить" держатся друг за друга, просто потому что такие условия. Но я вижу в этом какую-то честность. Права ли я?
Хоть сдесь и кажется, что верность под страхом смерти, и если ты что-то не так делаешь, но права ли я?
Пришли ли мои прошлые письма? Можешь ли ты мне рассказать об Анталлосе, какой он и возможно, нет, даже не обратиться к кому-то, а просто рассказать о нем. Какой он?
Возможно, я могу чем-то помочь пока я здесь?
Почему я пишу? Я боюсь и не понимаю - один из моих людей говорит, что "ничего страшного, что мне дадут координаты" и там надо будет кого-то "показать что на Анталлосе ему не рады", а я поговорив с тем кто живет здесь, боюсь, что мой человек влипнет куда-то, откуда не сможет выбраться. Дело касается "Семьи"... и то обтекаемое "Семья может быть очень благодарна", у меня слишком мало опыта, понять что все это значит.
Твоя Леи,
Люблю, мне очень хочется снова увидется и снова слушать твои рассказы о самых дальних мирах, и возможно увидеть их потом своими глазами.
Мне не хватает тебя."
Зашифровала письмо для Синшта, потом вложила туда несколько нарисованных сердечек - пусть нелепо и по девичьи, но пусть будет так.
Алеит заставила себя вымыться, поставить будильник и включив музыку дождя, заставила себя уснуть, иначе завтра она будет совсем разбитой... но сразу не уснула, оделась и пошла на камбуз, где сделала себе пару огромных бутебродов и с чашкой чая вернулась в каюту, включив сериал - где кто-то за кем-то бегает в мехах, у них такие страсти! И только под него она уснула.