В убежище Зира укрылась, все так же пылая гневом, но уже на себя, за то, что не успела довезти водяной фургон до низины, а только завалить его на половине пути. То, чем она у себя гордилась - скорость и проворство, здесь оказались бесполезны, и её самоуправство могло полностью подвести караван.. Поджав ноги под себя, девушка перебирала пальцы, сжимая и разжимая ладонь — отсчет времени до того, как буря стихнет, и можно будет исправить оплошность.
Продолжила счет времени она и за представлением неожиданного гостя. Пришелец-с-небес (что было очень странно, но оставалось лишь принять на веру), похоже, от природы был весьма словоохотлив, а Фрэй – почтителен в беседах.. Всё это выслушать бы дальше, в пути, а до того нужно многое сделать, слишком многое. Едва заслышав, что, наконец, собираются идти на раскопки, Зира встрепенулась:
— Да, это и моё дело! — в подтверждение своих слов она нашла среди своего скарба лопату, и припустила к новому бархану, призывая помощников (или соперников по долгу перед Азамом?) поспешить. Впрочем, оказавшись на месте, чужак все равно не спешил. Сначала Зире показалось, что чертёж похож на круг ветров, и Келеграт ищет, как именно были засыпаны брошенные повозки, и она потянулась к поясу, чтобы предложить ему в помощь свою сферу.. Но затем ухватила лопату двумя руками, принимая боевую стойку.
– К-колдовство! — выпалила бединка сквозь зубы. За время путешествия она почти примирилась с тем, что её окружало колдовство охранников каравана. Она не подпускала магию к себе; пока пламя Экерая касалось врагов — врагам же хуже!
— Если оно повредит повозкам.. — с угрозой произнесла девушка, — Что такое эти прислужники, и почему их не видно? — впрочем, колдуна было не остановить, и с каждым словом, каждым движением — можно было бы назвать медленным и странным, но танцем — Итилиан уставал все сильнее. Не то, что ожидаешь от страшного мага! Бединка воткнула "лопату войны" в песок, и приблизилась к нему.
— Эй, эй! Не знаю, как в небесном замке, но если ты так себя будешь выматывать на земле — упадешь, и тебя самого песком зароет. А еще ты весь белый, будешь так ходить — сгоришь, — она протянула свою флягу с водой и платок. — Можешь называть меня Зирой. Дому или клану я не принадлежу, потому свободна быть там, где желаю.