Повозки удивляли наличием у них колёс, поскольку повозки вообще, а тем более с колёсами - были мягко говоря не принятым в пустыне транспортом, однако Азама, кажется, как и его друзей - этот факт вообще никак не беспокоил. И вскоре, как и говорил повозчик, даже бединам нашлось чему удивляться.
Вообще-то Черная Дорога - не была дорогой в прямом смысле. Это был путь между вереницей оазисов, проходящий Анаурок насквозь. Как правило караваны и прочие странники выбирали наиболее удачный или короткий по их мнению маршрут среди бесконечных барханов, но как оказалось - знающим людям был доступен и другой вариант.
Колёса повозок, накрытых тентами, покатились по дряхлым камням куда-то совсем не в ту сторону. Азам лишь успокоительно махнул рукой, намекая, что знает, что делает. Остальным оставалось лишь переглядываться и пожимать плечами. Оказалось, впрочем, что торговец не врал и настоящая Чёрная Дорога - просто захватывала дух. Это был длинный, прямой как стрела (за редкими исключениями) тракт, пробивающий барханы насквозь. Под тонким слоем песка колёса повозок приглушенно скреблись о черный обсидиан, который служил облицовкой некогда несомненно величественного пути. Остатки процветания и мощи Нетерила тут виднелись повсюду - покрытые ржой металлические столбы, отмерявшие расстояние, руины древних каменных арок, в своё время, несомненно, поражавших воображения монументальностью и роскошью и множество других, более тонких и малозаметных ненатренированному взгляду деталей. Впрочем, Зира и Экерай наверняка были способны уловить всю красоту этого древнего места.
- Про Чёрную Дорогу в прямом смысле этого названия мало кто в курсе, - весело сообщил им Азам, оборачиваясь и стараясь не сильно тревожить свернувшегося вокруг шеи дракончика. - Но на случай если мы заблудимся - у меня еще готовы полозья для повозок. А в худшем случае можно будет их бросить и нагрузить верблюдов, но этого бы мне не хотелось. Наслаждайтесь отдыхом, друзья, я ожидаю от вас бдительности в основном на наших стоянках.
Путешествие по пустыне Анаурок тянулось медленно. Стояла изнуряющая жара, лишь подчёркиваемая палящим янтарным диском, который медленно, слишком медленно клонился к горизонту. В лазурных небесах не было ни намёка на облачко, а окружающие их пески не давали никакой надежды увидеть хоть каплю воды. Азам любил начать двигаться задолго до рассвета, когда свет полной луны превращал дюны в горы бриллиантов, чтобы уловить лучшие часы. Перед полночью и полднем он останавливал караван, давая животным и людям возможность передышки и разбивая шатры, защищавшие от палящего солнца или промозглого холода.
Рассвет был похож на великолепный разлив розового и золотого цвета над горизонтом, но вскоре жестокое Солнце вновь начинало давить на путников, словно молот в кузнице. По небу иногда пролетали грифы, надеясь, что кто‐то умер от жары. Изредка кто-то замечал на горизонте миражи нагретого воздуха, но каждый раз это оказывался оптический обман.
После заката второго дня, когда погонщики и Азам улеглись немного поспать, а стражники встали на посты - случилась первая неожиданность. Ночной воздух пустыни был по обыкновению холоден и сух. Верблюжьи пауки, песчаные скорпионы, змеи и большеухие скачущие мыши вышли на ночную охоту и убивали друг друга, восславляя праздник жизни и смерти. Выживания и забвения. Иногда пустынные твари даже заползали в большой шатёр, который окружали четыре фургона, но не они оказались главной опасностью, которая поджидала Экерая, Фрэя и Грибочек в эту сказочную, жестокую и прекрасную ночь.
Сначала Грибочек услышала шорох, затем их заметил и Экерай, обращая внимание друга в нужную сторону. Свет костра немного мешал разглядеть их точно, но к лагерю кралось пять тёмных, приземистых фигур с длинными руками. В этих самых руках было оружие и свет луны, отраженный на стали клинков - обещал лишь танец смерти и жизни. Забвение или выживание.