Решительно распахнув дверь и запустив в дом кошку, Эрик шагнул следом и первым же делом непринужденно крикнул в пока ещё тёмное и мрачное нутро особняка, словно не явился сюда впервые за много лет на день рождения сестры, кою он и в глаза не видел, а так, съездил на материк за покупками и вот, вернулся.
— Эгей! Есть тут кто живой? Римми, ау! Встречай гостей, а то обидятся и назад уплывут!
Посмеиваясь, он зашарил по стене в поисках выключателя. Память в этом деле помогала мало, но общее правило "на стене рядом с дверью" не подвело и вскоре в холле вспыхнул свет, мгновенно превращая киношно-зловещий запущенный дом под свинцовыми дождливыми небесами во вполне уютное жилище, пахнущее старым деревом и кожей. Торопливо выпрыгнув из заляпанных туфель, Эрик, явно стараясь разрядить обстановку и превратить её во что-то более подобающее детскому празднику и дружеским посиделкам, шутейно отпрыгнул в сторону и как-то очень по собачьи отряхнулся. Распахнул куртку, под которой мелькнуло нечто завернутое в блестящую упаковочную бумагу и принялся змеёй выкручиваться из одёжки, старательно оберегая укутанную в бандаж левую руку. При этом, даже будучи стесненным в движениях, он не только не выложил подарок, но даже умудрился его почти что и не засветить, тут же прикрыв его переброшенной через руку курткой и подмигнув Лизе, мол, ты ничего не видела.