Чем дальше, тем больше их дружная команда наемников напоминала Мэй редкого зверя с родины предков, которого просто звали 拉 - 推, или по местному Ла-Туи. Это парнокопытное было чрезвычайно редким и его части ценилась алхимиками и лекарями буквально на вес золото. А редким зверь был, потому что несмотря на дивную силу и скорость бега, часто погибал в ранней молодости. Потому что имел две головы, которые иногда, особенно в моменты неожиданностей, не могли договориться друг с другом и отдавали общему телу разные приказы. В их случае такими головами были Эвелина и Арчибальд. Причем они, в отличие от Ла-Туи, всегда имели разное видение и мнение одной и той же ситуации. И чем дальше, тем больше это раздражало каратурку. Она подумывала даже о том, что стоит усадить эту парочку за один стол, напоить до изумления и заставить выяснить все вопросы раз и навсегда.
Пока же она, второй раз подряд это было еще более скучно, не считая приятных ощущений от тела любовницы, поднялась в окошко, а потом спустилась обратно с поручением подруги.
Она даже не стал приземляться, просто зависла перед невысокой Вейгелой в воздухе, чуть не касаясь пятками земли. Зато сильно наклонилась вперед, так чтобы их лица были на одном уровне и улыбнулась. Хотя под заклятием невидимости ее улыбка и не была видна, Мей верила, что полурослица почувствует ее улыбку по голосу:
- Привет, это я, - начала она быструю фразу, - тут Эв просила наложить на меня бычью силу, нужно будет таскать тяжести.
Золото в сундуке бандита каратурку никак не удивило и не обрадовало, она никогда еще не болела "драконьей болезнью" и надеялась что желтый, тяжелый металл никогда не сможет тронуть ее сердца.