|
|
Конец элисиса в Школе Граций - время прибытия институток с каникул, время постоянной толкотни в большом вестибюле, где девочки из казеннокоштных сироток встречают подружек, возвращающихся из родительских поместий, прислуга тащит и складывает скромные узелки и массивные чемоданы - время радостных писков, обнимашек и внимательного изучения, как, насколько и в каких местах изменилась за это лето твоя подружка... Эвелине в свое время стоило многих усилий отклонить приглашение Эльмиры провести каникулы вместе, в роскошном особняке в десятке миль от Иммерси. С их неосторожностью, уместной в привычных ко всякому стенах школы, слишком легко было попасться там, на незнакомой территории. Да, взгляды, что они украдкой бросали друг на дружку, могли возбудить подозрение и в самых недалеких взрослых, а уж удержать Эльмиру от тех ночных шалостей, которые они с легкостью проворачивали здесь, в пансионе, было и вовсе невозможно. Нет, так рисковать не стоило - именно поэтому наследница рода Гринтауэров провела почти три месяца за дополнительными летними занятиями, пока леди Селазаир наслаждалась всеми прелестями летнего отдыха у Озера Виверны... Вот и она, Эльмира - появляется в дверях в новом платье кремового цвета, шарит глазами по заполненному школьницами залу, почти сразу же выхватывает взглядом свою милую, и вот уже заключает ее в объятия, ткнувшись губами в ловко подставленную вместо вожделенных уст Эвелины щечку: - Эв, слушай, ты не представляешь, как я соскучилась! А какие я новости привезла! Просто шикарные новости, ты прямо обрадуешься! - Я тоже скучала, но все-таки... давай отойдем? Так что за новости? - Оооо, ты не представляешь даже, какие шикарные. Меня, в общем, прочат замуж... - В смысле? - отстраняется Эвелина. - Что же здесь хорошего? - Да дослушай ты, нетерпеливая! Все просто прекрасно. Короче говоря, этим летом у нас постоянно гостил один юнец, Виктор Кронгейт, единственный сын графа Кронгейта, который моей маме приходится четвероюродным братом. Словом, седьмая вода на киселе. Мне его вечно подсовывали в попутчики на прогулках, оставляли нас наедине - словом, всеми способами пытались нас свести. Ну, я-то не дурочка, сразу поняла, что к чему - граф, конечно, богат в наших краях и влиятелен, но породниться с родственниками королевы кто угодно за честь сочтет. Так вот, этот самый Виктор, как только мы оставались наедине, так смешно демонстрировал свое ко мне равнодушие: "я художник, моя страсть - высокое искусство, вы для меня не более чем долг перед обществом, сударыня". В общем, попросила я его показать хотя бы свои эскизы, а там сплошь мужские голые спины и все что пониже. Тут и догадалась, что юнец из тех, кто любит баловаться под хво... - Эль! - ...Ну а что тут такого-то? В общем, ты же знаешь, я если что-то захочу выяснить - от меня не скроешь. Добилась я от него признания в этом деле, а потом - потом рассказала о нас с тобой... - О боги... - Ты не представляешь, как он обрадовался, найдя во мне родственную душу! Тут мы сразу же сошлись на том, что нам надо непременно привести дело к женитьбе. Он прямо там, на месте, поклялся всем святым, что есть в мире, что и пальцем ко мне не притронется после свадьбы, и что позволит тебе жить в нашем будущем доме на правах моей компаньонки. Он даже набросал план нашего будущего особняка, как художник: твоя спальня будет примыкать к нашей супружеской опочивальне, и я буду каждую ночь просто уходить к тебе через потайную дверь! Мы столько мучились, думая над нашим будущим, а решение пришло само собой! - Эль, не все так просто. - Все очень просто, дорогая. - Эль, от вас ведь потребуют детей. - С чего бы вдруг? У меня есть старший братец, вот он пускай и занимается распространением нашего рода... - Эль, ты сказала, этот Виктор наследник своего семейства? Ничего не выйдет - от вас точно потребуют детей... - Нет, ну послушай...
- Это был день нашей первой серьезной размолвки, - Эвелина сделала из переданной ей Вейгелой бутыли с вином очередной глоток, особенно глубокий и какой-то нервный. - Я тогда сама толком не поняла, что меня смутило в плане Эльмиры - ну, помимо того, что старший Кронгейт точно не отстал бы в своем требовании наследника. Мне кажется, дело именно в зависимости. Положение приживалки поставило бы меня в слишком жесткую зависимость от нее. А она... она уже тогда умела показать себя ооочень властной особой. Нежной и ласковой, но властной. Я все-таки мечтала об отношениях более равноправных, что ли. И о свободе, разумеется. Держи, твоя очередь, а то я все в одно лицо вылакаю. Протянув бутылку обратно, бардесса горько усмехнулась: - Ну, свободы с тех пор я покушала вдоволь. Не ложками даже - горстями наелась. Как раз через пару месяцев все и закончилось, ну да эту историю ты уже знаешь. Пошли спать, наверное, завтра опять весь день в седле... Солнышко, конечно, припекало изрядно, однако баронессе Гринтауэр было вполне комфортно в ее эффектной черной кожаной куртке и облегающих кожаных лосинах. Даже слегка зябковато, если уже отвечать на вопрос Мей: кажется, последний раз, когда она подновляла чары охлаждения на одежде, немного перестаралась, и теперь вместо приятного холодка по спине шел порядочный такой морозец. Она обернулась с задумчивой полуулыбкой к музицирующей артистке. Ее непосредственность умиляла: имеющая весьма обширный опыт любви с женщинами, бардесса помнила, как осторожен и пуглив обычно флирт трибад, как долго и аккуратно устанавливаются отношения в мире, наполненном условностями и запретами... ну, если речь не идет, разумеется, о таких пропащих и битых жизнью, как сама Эвелина. Но не в данном случае: да, пока она сама еще искала подходы к Мей, та решила проявить инициативу первой. Интересно, это станет началом чего-то большего, чем последние истории отношений леди Гринтауэр, заканчивавшиеся, как правило, распитием очередной бутылки в компании лучшей подруги - рыжей мисс "Яжепредупреждала" - и торжественной клятвой думать в следующий раз головой, а не тем местом, что находится поближе к седлу Зефирки? Обычно Эвелина в такого рода флирте не лезла за словом в карман, но тут, чуть призадумавшись, не успела ответить, как вмешался в свойственной ему манере Арчибальд. Ох, боги, ну неужели нельзя было воздержаться от комментариев именно в такой момент? Мужчина, вас здесь не стояло! Наверное, на кого-то другого девушка могла бы и огрызнуться, но калека... он вызывал у нее слишком сложные чувства, чтобы можно было обидеть его с легким сердцем, так что бардесса предпочла попросту игнорировать волшебника. - Мей, чтобы раздеться, нужен повод более веский, чем флеймрульский зной, - загадочным тоном ответила Эвелина на предложение кара-турки. - Во всяком случае, сейчас мне не жарко, а совсем даже наоборот. Я бы не прочь сплясать, чтоб хоть немного разогреться. Серьезно, сыграй-ка что-нибудь такое, бодрое-плясовое-ритмичное на свирели. Чтобы ноги сами дух из земли выколачивать стали. "Ну-с, дорогая, мячик на твоей стороне, бросай. Вдобавок отвлечешься от опасных мыслей о взятке Драконам - ты, конечно, милое облачко, но вполне можешь погубить все дело у самого порога моего дома..."
|