Комната, соседствующая с бывшей камерой упырей, оказалась заполнена разбитыми деревянными гробами, пустыми ящиками, стеклянными осколками и гниющим трупом, на первый взгляд человеческим (хотя на второй и третий взгляд труп всё ещё выглядел человеческим). И хотя само по себе помещение выглядело как комната, куда сбрасывают всякий хлам, в нём можно было отыскать действительно полезные вещи, если под полезными вещами понимать доски и стеклянные осколки в роли подручного оружия.
Следующая же комната выглядела куда более интереснее. В ней находились стеллажи, заполненные всякими любопытными баночками. Баночки были любопытны не сами по себе, конечно же, а своим содержимым. Глаза, уши, пальцы и даже целые руки, и прочие конечности плавали в желтоватой жидкости с резким химическим запахом. Коллекция в целом была разнообразна и у определённых личностей могла вызвать даже восхищение и нотки зависти. Некоторые экспонаты, судя по всему, были живы или что-то в этом роде. Три руки в трёх разных банках начали активно двигаться, как только в комнату вошли нежданные гости. Одна перевозбужденная рука зеленоватого цвета наяривала круги в своей тесной стеклянной клетке, словно рыба в аквариуме. Вторая периодически стучала, стараясь привлечь к себе внимание. И если ей удавалось каким-то образом почувствовать, что на неё смотрят, она приветливо махала. Третья когтистая и мохнатая лапа всегда направляла костяшки пальцев в сторону Саймона, будто зловеще наблюдая за ним. В одной из немногих банок, ненаполненных загадочным раствором, был заперт крошечный череп. Его глазницы светились жутким зелёным пламенем, а зубы мерзко застучали друг об друга при виде посетителей. Ещё одним необычным экземпляром была банка с пятью маленькими парящими шарами, испускающими тусклый серый свет. И они могли бы легко затеряться на фоне своих соседей, так как не привлекали к себе никакого внимания. Но Люц не мог оторвать от них свой взгляд – в отличие от других сосудов, запечатанных явно с помощью нехитрой магии, серенькие шарики были просто накрыты книгой. Книгой Люца.